Через час езды такси лихо затормозило возле шикарного особняка, и Леонид Иванович очнулся. А очнувшись, ужаснулся. Если тело сдаёт хозяин особняка, то он явно сумасшедший, и Леонид Иванович сильно рисковал попасть в лапы к неконтролируемому маньяку. Он хотел сказать таксисту, чтобы вёз обратно, смирившись с денежной потерей, но дверца с его стороны вдруг открылась, и улыбающийся мужчина в костюме пригласил выходить. Леонид Иванович нехотя вылез, боясь поднимать шум. Мужчина в костюме просунул руку в окно пассажирской двери рядом с водителем и протянул тому купюры. Леонид Иванович краем глаза заметил, что лицо у водителя слегка вытянулось.
– Достаточно? Простите, других денежных знаков не имеем… – мужчина вроде извинялся.
Шофёр осторожно взял деньги и положил в карман, затем сглотнул слюну и произнёс внезапно севшим голосом:
– Ничего. Я сам разменяю.
Таксист резко рванул с места, словно боясь, что мужчина передумает и отберёт то, что только что дал.
Мужчина отпрянул от автомобиля и снова улыбнулся Леониду Ивановичу ободряющей улыбкой. Леонид Иванович чувствовал себя неловко. Сопровождаемый мужчиной, он прошёл в калитку, и они вместе двинулись по дорожке, засыпанной мелким гравием. Дом показался Леониду Ивановичу сказочным замком. Они поднялись по лестнице на второй этаж и подошли к массивной деревянной двери. Мужчина, шедший впереди, распахнул дверь перед Леонидом Ивановичем, впуская его внутрь, и закрыл за ним, оставшись снаружи.
Леонид Иванович робко озирался. Комната была шикарной и скорее походила на кабинет министра, или даже президента, хотя ни у того, ни у другого Леонид Иванович отродясь не был, но представлял их покои точно такими. У огромного окна он заметил, хоть и не сразу, мужчину. Тот стоял спиной к Леониду Ивановичу и не спешил оборачиваться. Леонид Иванович вежливо кашлянул, мужчина вздрогнул и повернул корпус на сто восемьдесят градусов. Он был довольно стар, на вид лет семьдесят пять – семьдесят восемь, но очень ухожен, и потому производил приятное впечатление. Лицо его избороздили глубокие морщины, придававшие ему, однако, мужественный вид. Он бросился навстречу Леониду Ивановичу.
– Проходите, любезный, проходите! Я заждался уже, задумался, простите… о бренности и тщете всего земного… о суете… ну, да ладно, это старческие бредни, не обращайте внимания. Как вас зовут, дорогой?
– Леонид Иванович Бамбуров.
Леонид Иванович был смущён.
– Прекрасно! – хозяин всплеснул руками и сделал умильное лицо.
Леонид Иванович не понял, что здесь особенно прекрасного, но на всякий случай улыбнулся, как лакей перед входом в отель.
– Садитесь, голубчик! – хозяин подвинул Леониду Ивановичу стул, и тот опустился на него. Бамбуров значит… А где вы работаете?
– В банке, бухгалтером. Зарплата нормальная.
– Это тоже неплохо. Ах, простите, я не представился! Пётр Иванович Иванов.
Леонид Иванович округлил глаза. Прямо как в ЖЭКе на стенде, где висят образцы заявлений.
Пётр Иванович засмеялся.
– Что поделать, такое имя. Но дело не в нём. Так, что вы хотели?
– Мне дачу вскопать надо… – бухнул Леонид Иванович весьма некстати.
Пётр Иванович разразился хохотом.
– Хо-хо! Дачу! – Потом вытер набежавшую слезу. – Можно и дачу. Но я, собственно, вас не за этим пригласил. А за дачу вы не волнуйтесь, вскопаем.
– Так вы не сдаёте…
– Сдаю, милый, сдаю… – Пётр Иванович перебил Бамбурова. – Своё тело вам. Только вы побудете здесь за меня, ну, скажем, месяц…
– Я?! За вас?! – Если сказать, что Леонид Иванович был шокирован, то это не сказать ничего. У него было предобморочное состояние.
– Не пугайтесь, у меня очень комфортно. И к тому же вам ничего не придётся делать, я вас уверяю. Просто побыть мной, только и всего. Попользоваться всем этим, – Пётр Иванович красноречиво обвёл рукой комнату. – Неужели не нравится?
Леонид Иванович потерял дар речи, он только открывал рот, словно рыба, вытащенная на берег. Пётр Иванович сделал озабоченное лицо.
– Вам нехорошо? – он помахал на Леонида Ивановича платком, который вытащил из кармана. – Лучше? Да что с вами, Господи помилуй!
Леонид Иванович сделал знак, что всё нормально, и Пётр Иванович вздохнул с облегчением:
– Экий вы нервный, голубчик! Хотя, надо признаться, я бы тоже был шокирован на вашем месте. Так как?
Леонид Иванович наконец-то заговорил.
– Я что-то вас не понимаю…
– Да тут и понимать нечего. Мы с вами подпишем контракт, что вы на месяц согласны взять в аренду моё тело, и всё. Вы будете здесь жить, наслаждаться, так сказать, самим фактом моего, то есть вашего, существования. У меня сад большой, там и пруд есть, с золотыми рыбками.
– С золотыми рыбками? – Леонид Иванович спросил так, будто именно от золотых рыбок зависело согласится он или нет.