— Когда ты ушёл? Ах, да! Ушёл… Вчера вечером я сидела здесь и смотрела на небо. Подул сильный ветер, а потом стало очень тихо. И вдруг начался звёздный дождь… Это было бесподобно красиво! Они падали и падали… такие яркие… А потом мне вдруг страшно захотелось сходить на озеро. Я просто не могла ничего с собой поделать, и потому пошла. Там была вся деревня. Вся до единого. Мы молча смотрели на небо, и ждали, пока кончится звёздный дождь. А потом скинули одежды и пошли купаться в озеро. Вода была такая розово-синяя, и тёплая-тёплая… Было очень весело… Нам совсем не хотелось выходить. А потом на берег вышли розовые слоны и стали танцевать… прекрасный танец… мы вышли из озера и разошлись по домам. Я так устала, что прилегла поспать. А теперь ты пришёл… А где ты был?
Роберт оставил вопрос без ответа. Он чувствовал, что больше не выдержит повторения разговора про куропаток.
— Берта, о каком купании может идти речь, уже глубокая осень?
Берта пожала плечами.
— Кстати, что ты сказала про розовых слонов? Куда они вышли?
— На берег…
— А что они здесь делают, эти слоны? — Роберт уже укрепился в подозрениях, что жена сошла с ума.
— Живут. Что же ещё? Ты разве их не видел? Здесь водятся розовые слоны.
— Нет, я не видел.
— Странно, они повсюду… Да вон один, смотри! — Берта указала пальцем на их свинью. — Только совсем маленький…
— Берта! Это наша свинья, боров Гилберт…
— Свинья? Что за чушь! Конечно, слона могут звать Гилбертом, но не называй его свиньёй! Он может обидеться!
Гилберт, словно в подтверждение её слов, угрожающе захрюкал.
Роберт был близок к панике. Совершенно ясно, что Берта безумна. Очевидно, её психика не выдержала очередной истерики, и рассудок покинул её. Роберт искренне надеялся, что это временное умопомешательство, и оно поддаётся лечению. Тут ему в голову пришла счастливая мысль сходить к соседке, миссис Доусон. Элеоноре Доусон. Элеонора была самой разумной женщиной, какую он знал, и совершенно не склонна к истерикам. Он оставил Берту мечтать на крыльце и выскочил за калитку.
Элеонора была дома. Она пила молоко из кружки и ела морковь. Довольно странное сочетание продуктов, но Роберту было не до её гастрономических пристрастий.
— Элеонора! Как я рад, что ты дома!
Элеонора улыбнулась ему.
— Привет, Роберт! А где же мне быть? Как-то ты плохо выглядишь… Не случилось чего?
— Случилось. — Роберт перешёл к делу. — Берта сошла с ума. Лепечет про каких-то розовых слонов. Сказала, что наша свинья Гилберт — розовый слон! Ума не приложу, что на неё подействовало!
— Ну, ну! Полегче! Не стоит называть свиньёй всех подряд. А насчёт цвета… конечно, они скорее лиловые, чем розовые, но это кому как… я хочу сказать, кто как назовёт. Но это, кстати, вовсе не указывает на то, что Берта сошла с ума.
— Господи! Элеонора! — Роберт рухнул на близлежащую табуретку. — Ты тоже вчера купалась в озере?
— Конечно. Все купались… Что ты шумишь? Мне не нравится твой вид. Ты слишком возбуждён. На, поешь! — Она протянула Роберту пучок травы.
— Спасибо, я сыт. — Роберт стремглав выскочил на улицу, которая наполнялась народом.
Он шёл вдоль домов, по центральной улице. Многие были здесь — и Фрэнк, и Сара, и Лиза, и Гретхен, и старый Джон. Он подошёл к ним. Они приветливо закивали. Роберт насторожённо взирал на односельчан, которые сосредоточенно жевали траву, растущую вдоль дороги. Вдруг старый Джон наклонился, встал на четвереньки и начал со смаком что-то поедать, весьма похожее на коровий навоз. Рядом с Робертом стояла Сара, и он обратился к ней:
— Что он делает?! Отберите же у него! — Роберта чуть не вырвало.
Сара вздохнула.
— Ну, это же он нашёл. Было бы несправедливо отобрать у него находку. Конечно, следовало поделиться, но… — она многозначительно пожевала губами.
Роберт еле сдержал крик ужаса. Он совсем перестал соображать. Сара пристально посмотрела на него.
— Ты плохо выглядишь. Что случилось? Ты не болен? Может, ты подцепил вирус? Он не заразный?
Остальные, услышав её, подошли поближе, наконец-то бросив жевать. Роберту стало страшно, но он не хотел терять контроль над ситуацией, и решил подыграть им.
— Да что ты, это не вирус. Я упал вчера, и сильно ударился головой. Ужасно болит. — Он потёр синяк рукой, и посмотрел на Сару. — И теперь я ничего не помню.
— Совсем ничего?
— Почти ничего… А самое главное — я забыл, кто мы такие? — Он беспомощно переводил взгляд с одного человека на другого. — Ну просто совсем вылетело из головы.
Старый Джон прекратил чавкать и воззрился на Роберта.
— Ну, знаешь… всё можно забыть… но это…
Толстая Соня шикнула на него.
— Не видишь, дурень, он совсем плох. Мало ли что бывает!
Джон вернулся к трапезе.
Сара обняла Роберта за плечи и совсем по-матерински прижала его голову к своему плечу.
— Мы — голубые кролики, дурачок! Ну, вспомнил?
И, хотя язык у Роберта буквально присох к нёбу, он всё-таки пробормотал:
— Ну да, ну да, голубые кролики… как я мог забыть.
Сара снисходительно похлопала его по спине.
— Ничего, это у тебя шок. Пройдёт!
— Ещё какой шок! — Тут Роберт был совершенно искренен. Он попытался криво улыбнуться.