Веган-фрик

Порабощение не может быть гуманным, так же как не может быть гуманной бойни, эксплуатации или издевательств. По сути, сам факт угнетения животных ради наших прихотей не выдерживает критики с точки зрения морали, потому что отрицает право других существ жить счастливо без боли и страданий. Печально сознавать это, но «благотворительность по отношению к животным» заключается в несущественных улучшениях практики их угнетения. Если ты раб и тебе вдруг дают большее по площади помещение, ты не перестаешь быть рабом. Том Риган пишет по этому поводу, что нам не нужны просторные клетки — нам нужны пустые.

Некоторые люди оспаривают права животных на том основании, что животные «иррациональны» или что они бессловесны, до тех пор пока не сталкиваются с аргументом о том, что дети имеют права, хотя они тоже вполне себе «иррациональны» и тоже в раннем возрасте не могут связать двух слов (иногда это затягивается). Способность говорить, равно как и способность отстаивать свои права, не означают, что для всех биологических видов, кроме людей, эти права не существуют.

Дать животным права не значит уравнять их с людьми; это лишь означает, что мы признаем их способными быть хозяевами их собственных жизней, заслуживающими уважительного отношения, свободы от эксплуатации и угнетения. Признание прав за животными налагает моральное обязательство на людей защищать их, учитывать их интересы и считаться с теми интересами, которые противоречат нашим. Эти права можно было бы легко прописать в законах со всеми необходимыми акцентами и дополнениями. Пока этого не случится, тем из нас, кто понимает, что животные заслуживают лучшей доли, придется напоминать сей элементарный факт всем остальным.

Но больше всего в этой эксплуатации ошеломляет то, что в ней нет никакой необходимости. Люди могут прекрасно жить, будучи веганами, и сейчас в мире насчитываются миллионы веганов, доказывающих это день ото дня, живущих, практикуя антиспесишизм в мире, использующем животных, как ему вздумается. Мы, этичные веганы, служим постоянным напоминанием о том, что это неправильно, и наша диета — это форма протеста. Веганство — это выражение нашего мнения по вопросу морали.

Несмотря на все это, ты будешь слышать от всеядных персонажей откровенное «один в поле не воин», которое служит мощным средством для очистки их совести и оправдания собственной пассивности.

Возможно, верно, что один человек не в силах остановить производство молочных продуктов или сокрушить яичную индустрию. И все равно быть веганом (или стать им) — это первоочередной шаг для каждого, кто признает права животных. Это базовое и наиболее простое решение, которое каждый должен принять, чтобы выразить свое мнение по поводу обращения с животными как с собственностью. Вдобавок борьба против спесишизма означает, что мы боремся за права созданий, которые не в состоянии отстаивать свои права сами.

И хотя тех из нас, кто заботится о правах животных, СМИ рисуют маргиналами, а скоро начнут подавать как «террористов», вместо того чтобы показывать сцены происходящего в животноводческих хозяйствах, мы все еще можем существенно влиять на людей вокруг нас. Мы можем многое донести до наших друзей, родственников, коллег и т. д., показав им, что плохо в их отношении к животным. Когда люди, знающие нас, видят нашу искренность в этом вопросе, это помогает им пересмотреть их собственную роль в страданиях животных.

ГЛАВА 3. АД ВОКРУГ НАС

Мы как-то услышали замечательную фразу: «У каждого есть свой дядя Билл». Ладно, может, его зовут и не Билл, но наверняка есть кто-нибудь такой. Дядя Билл живет ради хорошей шутки на тему пердежа, выписывает Penthouse и Playboy, ненавидит политкорректность любого плана и бесится от всего непохожего, антиамериканского или экзотического. Несмотря на то, что у него высокий холестерин, зашкаливает кровяное давление и много других проблем со здоровьем, он упорно продолжает смолить дешевые сигареты, ест все, что попадает под руку, и хохочет надо всеми, включая врачей, кто говорит, что шкварки, гамбургеры и никотин вредны. Словом, дядя Билл скорее станет пить собственную мочу, чем задумается о том, чтобы попробовать соевое молоко.

Весь вопрос в том, как ты уживаешься с дядями биллами, когда они начинают гнобить тебя за веганство. В нашем случае это началось на рождественском ужине у родителей Боба. Насладившись веганской жрачкой, поедание которой обошлось без каких-либо распрей, мы решили, что взяли барьер. Мы развалились в креслах, готовые почить на лаврах. «Блин, — подумали мы, — какие же мы крутые!»