Вегетарианка

Она прикусывает губу, потому что неожиданно вспоминает тропинку, по которой спустилась в то утро на заре. Роса, увлажнившая сандалии, холодила босые ноги. Она не плакала. Слез не было, потому что она не понимала… Совсем не понимала, что означает эта холодная влага, которая касается ее истерзанного тела, распространяется в очень сухом пространстве прихожей. Эта холодная влага просто впитывалась в ее тело, проникая до самого мозга костей.

– Я вот что хочу сказать…

Вдруг она открывает рот и шепчет что-то в ухо Ёнхе. Машина трясется на ухабах. Она двумя руками с силой сжимает плечи Ёнхе.

– Может, это сон…

Она опускает голову. Словно охваченная какой-то идеей, прижимается губами к уху Ёнхе и шепчет ей слово за слово.

– А во сне, ты же знаешь, кажется, что все по-настоящему. Но стоит только проснуться, как понимаешь, что все совсем другое… Поэтому когда-нибудь, когда мы проснемся, мы…

Она поднимает голову. Машина выходит из последнего поворота, оставив позади горы Чхуксонсан. Она замечает похожую на коршуна черную птицу, которая поднимается ввысь, к тучам. Летнее солнце бьет в глаза, словно пуская стрелы с вышины. Она не может больше следить за птицей, не может видеть, как та взмахивает крыльями.

Тихо, очень тихо раздается ее вздох. Она вглядывается в стоящие деревья, в этот огромный зеленый волнующийся костер, ярко пылающий по обе стороны дороги, и ей кажется, что эти деревья, как звери, выпрямившие свои тела, тянутся вверх. Она смотрит мрачно и настойчиво, словно ждет ответа. Нет, словно протестует против чего-то.