Веяние тихого ветра [A Voice in the Wind]

— Сегодня утром я осталась без ребенка, — сказала Юлия, стараясь не встречаться с Марком взглядом и невольно поглаживая свой накрытый покрывалом живот. Боли уже не было, лишь огромная слабость давила на нее. Юлия никак не могла избавиться от ощущения пустоты и утраты, и теперь она чувствовала, что ее лишили не только зародыша. Она остро чувствовала, что у нее отобрали частицу ее самой, и теперь она понимала, что этой частицы у нее больше никогда не будет.

Марк осторожно повернул лицо сестры к себе и пристально посмотрел на нее.

— Ты что же, сделала аборт?

На ее глазах заблестели слезы.

— Кай не хотел ребенка, Марк.

— Это он тебе велел сделать аборт?

— Нет, но что я могла еще сделать?

Марк нежно дотронулся до ее щеки.

— С тобой все в порядке?

Она слабо кивнула и отвернулась.

— Калаба сказала, что через несколько дней мне станет лучше. Она говорит, что депрессия в таких случаях — вполне естественное явление. Это пройдет.

Калаба. Как же он сразу не догадался? Марк осторожно убрал волосы со лба Юлии и нежно ее поцеловал. Затем он отошел от кровати, потирая шею. Если он сейчас скажет что–нибудь против Калабы, Юлия только сильнее сдружится с ней. Во многом Марк и Юлия были схожи. Она не любила, когда ей диктовали.

— Но ведь ничего страшного не произошло, Марк? В том, что я сделала, нет ничего плохого?

Марк знал, что ей хотелось, чтобы он согласился с ней в том, что касается аборта, но он не мог. Он всегда старался избегать таких тем, потому что ему в таких случаях становилось не по себе. Однако Юлия нуждалась в утешении. Марк снова подошел к ней и сел рядом.

— Успокойся, малышка. Ты сделала лишь то, что до тебя делали сотни других женщин.

— Кай снова будет со мной. Я это знаю.

Марк сжал губы. Он пришел, чтобы поговорить с сестрой о Кае, но теперь понял, что сегодня такого разговора не получится, иначе ей станет еще хуже. Не нужно ей было сейчас знать, что финансовые потери в результате проигрышей Кая достигли ужасающих размеров. Но даже если она узнает, что она сможет сделать, чтобы повлиять на него?

— Я скажу матери и отцу, что у тебя не будет ребенка и что тебе нужно время, чтобы отдохнуть и поправиться. — Юлии сейчас совершенно не стоит встречаться с ними. Отцу достаточно будет взглянуть на нее, как он сразу поймет, что она не может избавиться от чувства вины. И тогда начнутся расспросы, которые неминуемо закончатся истерическими исповеданиями. Разлад в семье и без того висел над всеми тяжелым грузом, поэтому не было нужды добавлять к нему то, что произошло сегодня.

Марк взял Юлию за руку и крепко сжал ее.

— Все будет хорошо. — Он считал во всем виноватым Кая, потому что именно Кай заставил Юлию думать, что она своим поступком вернет его любовь к ней. Марк стер со щеки Юлии слезу и в задумчивости растер ее пальцами. Ему хотелось отомстить Каю, но все его действия сейчас обернутся против Юлии. Он почувствовал себя бессильным в возникшей ситуации. — Тебе сейчас лучше поспать, Юлия. — Он поцеловал ее руку. — Завтра я тебя снова навещу.

Когда он вставал, Юлия двумя руками взяла его руку.

— Марк. Пожалуйста… Посмотри, где Хадасса. Калаба выпроводила ее отсюда… — Юлия вдруг замолчала, опустив глаза. — И она так и не вернулась. А мне хотелось бы, чтобы она спела мне что–нибудь.

— Хорошо, я найду ее и пришлю к тебе.

Он вышел в перистиль. Несколько рабов стояли возле фонтана и о чем–то тихо переговаривались. Едва увидев его, все разошлись заниматься своими делами.

— Ты не видел рабыню Хадассу? — спросил Марк того, кто чистил облицовку бассейна.

— Она ушла в сад, мой господин. С тех пор не возвращалась. Марк спустился в сад и начал искать Хадассу. Когда он ее увидел, она сидела на коленях, согнувшись и низко склонив голову, ее лица видно не было.

— Тебя зовет Юлия, — сказал ей Марк. Хадасса не подняла головы. — Ты слышишь? Тебя зовет Юлия.

Тогда она что–то произнесла, но Марк не расслышал. Она подняла руки над головой, и он увидел, что они в земле. Он закрыл глаза.

— Да, я знаю, — сказал он, поняв, куда ее посылали. — Теперь все кончено. Постарайся забыть об этом. Через день–другой Юлия будет в полном порядке, и Кай не будет сердиться на нее. Никто из них не хотел ребенка.

Хадасса повернулась к нему. Стекавшие слезы проделали на ее грязных щеках светлые бороздки. Ее глаза были полны горя и ужаса. Она встала на ноги, и Марк ужаснулся при виде кровавых пятен на ее грязной тунике. Она вытянула руки перед собой, уставившись на них. Все ее тело дрожало.

— Она сказала: «Выбрось это». Крохотного ребенка, завернутого в какую–то тряпку и брошенного на пол, как ненужный мусор. Ребенка…

— Выкинь все это из головы. Не думай об этом больше. Юлия сама больше уже не переживает. Он еще и не был ребенком…