Вейн (СИ)

      Однажды утром она привычно проснулась от его поцелуев и удивилась: что-то было по-другому. Открыла глаза и отпрянула, не сразу узнав Охотника. Он улыбнулся, а Вейн удивлено провела пальцем по его гладкой щеке. Без привычной русой бороды Дир казался моложе и гораздо симпатичнее. Странно, но Путница никогда не задумывалась о внешности мужчины, с которым делила кров и постель. И сейчас с каким-то удивлением рассматривала красивое лицо с необычными глазами цвета меда.

      — Дир, а сколько тебе лет? – спросила она.

      Он поцеловал ее в нос и хмыкнул.

      — Слышала поговорку про любопытных сорок? — усмехнулся он.

      — Ну скажи? — Вейн с утра чувствовала себя отлично, ее не тошнило, и уже только это значительно повышало настроение. Она потянула его за волосы, растрепала. — Скажи!

      — Я не помню, Вейн, — с улыбкой ответил он.

      — Как это?

      — За перерождение приходится платить, ты же знаешь. Я отдал воспоминания. Я помню себя только с того момента, как оказался за Изломом.

      Она перестала улыбаться и резко села, ошарашенно заглядывая в его глаза. Дир улыбался все так же безмятежно.

      — Подожди, — медленно произнесла Вейн. — То есть мир людей ты не помнишь? Совсем?

      Он качнул головой и безразлично пожал плечами.

      — Все что-то отдают. К счастью, мои воспоминания показались Тьме достаточной платой, чтобы сохранить мою жизнь.

      — Но ты ведь знаешь, что я лейна… откуда?

      — Встречал, — усмехнулся он. — И лейн и диров, которые попадают за Излом и ждут, что все здесь им принесут на блюдечке. Да и рассказывали многие, как там, у людей. По сути так же, как здесь, если задуматься. И если судить по моим навыкам и отсутствию манер, я в мире людей был из самых низших слоев. Так что и забыть это не жаль.

      — А мне жаль, — тихо отозвалась Вейн.

      Он резко поднялся и нахмурился. Хорошее настроение пропало, и Дир пожалел, что вообще сказал ей это. Жалость в ее глазах била болезненнее злости.

      — Не смей меня жалеть, — грубо отрезал он. — Радоваться надо. Ты по ночам воешь и о родных убиваешься, а я — нет. Жалеть надо тех, кто помнит.

      И ушел, хлопнув дверью. Вейн проводила его взглядом.

      ***

      Ее беременность протекала довольно легко, Вейн чувствовала себя хорошо, только быстро уставала. На последних месяцах в домике на берегу появилась молодая светловолосая эри, которую звали Кнейш.

      — Она будет тебе помогать, — пояснил Дир.

      Вейн улыбнулась ему благодарно, потому что уже сильно беспокоилась о предстоящем рождении ребенка. И хоть Охотник уверял, что все будет хорошо, и он обо всем позаботится, Вейн переживала. А присутствие в доме девушки как-то успокаивало, все же Дир часто оставляя ее одну, уходил на охоту или уезжал в городок.

      Кнейш оказалась расторопной и спокойной. С вопросами не лезла, а если Вейн спрашивала - отвечала. До Излома она была служанкой и привычно повиновалась приказным ноткам в голосе лейны. Так что Путница была ею вполне довольна.

      А когда Вейн увидела случайно, как ритмично соединяются тела Кнейш и Дира в камышах на сложенном одеяле, то просто ушла и за ужином улыбалась, как обычно. Дир тоже веселился, хоть и очень внимательно смотрел ей в глаза. И лейна подумала, что тренированный слух Охотника, скорее всего, уловил ее шаги на берегу. Но он ничего не спрашивал и не говорил, а она тем более.

      К тому же сейчас все мысли Вейн были только о ребенке, который шевелился у нее под сердцем, наполняя душу щемящей нежностью. И на размышления о развлечениях Дира у нее не было ни сил, ни желания.

      И все же они оказались не готовы к рождению малыша, потому что сам малыш решил не дожидаться положенного срока, а появился на свет на два месяца раньше.

      ***

      В этот день, как назло, разыгралась буря. С севера налетел холодный ветер, развеял клочья тумана, что лениво плавали у земли, выморозил землю инеем. Как только Вейн поняла, что начались роды, Дир умчался на лодке в городок и приехал через несколько часов, волоча за руку подвывающую Темную. Он втолкнул ее в дом, не обращая внимания на причитания Перерожденной, которой непросто далось путешествие через ядовитую для нее реку.

      — Вейн! — Дир ворвался в комнату, где стонала девушка. — Она поможет! Повитухой была до Излома.

      Путница благодарно кивнула и снова застонала, обхватив живот.

      — Воды горячей принесите, — пришла в себя Темная, сверкнув красными глазами.

      Несколько часов муки окончательно измотали Вейн, и под утро она уже тихо скулила, временами впадая в беспамятство. Но ребенок все не рождался, словно не желая появляться на свет в этих проклятых землях.

      — Кажись, помрет девка-то,— равнодушно повернулась повитуха к Диру. Тот схватил ее, сжал одной рукой шею.

      — Умрет девушка, ты тоже умрешь, — пообещал он. — Мучительно.

      — Так я что… Могу живот разрезать, освободить, тогда ребенок, может, и выживет. А вот мать нет…

      — Спаси ее. Спаси девушку. Что хочешь делай, только спаси…

      Вейн слышала голоса, проваливаясь в темноту, но не понимала смысла.

      — Спаси ее… только спаси ее…

      — А ребенок?

      — Все равно. Главное, спаси девушку…