Вейская империя (Том 1-5)

Город был, однако, покинут не совсем: не то снова приезжали переселенцы, не то наведывались пираты. Длинный шпиль у храма на городской площади был починен недавно, и на стапелях в доке сидел новый корабль с одинокой мачтой и пустыми уключинами для весел. Киль его, восемнадцати метров длиной, был вытесан из одного куска дерева, и с обоих его концов удивленно посматривали на землян два резных длинношеих дракона.

Ванвейлен осмотрел корабль и сказал:

— Вот на этот корабль мы погрузим вон то золото, и доплывем на нем до материка.

Накануне отплытия, когда круглый корабль качался в бухточке, к Ванвейлену, скорчившемуся у костра, подошел Бредшо. Ванвейлен, сев на корточки, выгребал из углей завернутую в пальмовые листья дикую курицу, рецепт, подсмотренный у местного населения.

— Неужели вы действительно думаете дотащить все это золото до «Ориона»?

— Да.

— Глупо. А знаете ли вы, во сколько раз грамм золота дешевле грамма рения?

— Жаль, что горожане забыли спрятать свой рений в тайники.

— Глупо. Нас убьют за это золото.

— Нас убьют и без него. А вы что, боитесь, что мы потонем в море?

— Просто я не люблю деньги.

— Мистер Бредшо, если человек говорит, что он не любит деньги, это значит, что деньги его не любят.

Бредшо пожал плечами, и они некоторое время в молчании ели курицу. Курица была божественная. Аромат ее возносился над опустевшим городом, и местные голодные боги свесились с облаков на запах и жадно глотали слюнки.

— Кстати, — полюбопытствовал Бредшо, — откуда на вашем корабле бортовые лазеры? И почему вы не стали стрелять в пиратов?

— Вас побоялся, — сказал Ванвейлен, — думаю, сидит невинный геофизик, испугается, донесет.

— Да, — сказал Бредшо, — испугался помидор помидора.

Помолчал и прибавил:

— Странная все-таки история приключилась с кораблем. Как вы думаете, что нас ждет на том берегу? Мне так ужасно интересно, куда мы попадем?

Ванвейлен ничего не думал о том, что его ждет на том берегу. Он привык думать только о тех вещах, про которые можно надумать что-то толковое, и тут он думал до конца. О вещах, о которых думать бесполезно, а можно только гадать, он никогда не думал.

— Да, — сказал Ванвейлен, — очень интересно.

— А?

— Очень интересно, куда мы попадем. Вдруг у них там сейчас гражданская война, и они распотрошили нашу ракету, — и лупят сейчас друг друга вашим… геофизическим оборудованием.

На следующий день корабль со звериной мордой отплывал из пустого города. Неудачно развернутый травяной парус хлопнул и сбил Ванвейлена с ног, и бывший капитан «Ориона» долго воевал с новым своим двигателем и ругался, что всякая катастрофа — великий шанс для примитивных устройств.

Окончив свое занятие, он подошел к поварам: бортпрограммист Хатчинсон готовил обед, а Бредшо стоял рядом и, вместо того, чтобы чистить батат, чесал языком.

— О чем спор? — осведомился Ванвейлен.

— Да вот, Клайд, — сказал Бредшо, — мы спорим о политическом устройстве земель за материком. Согласитесь, что от их уровня развития и образа правления во многом зависит, сумеем ли мы добраться до корабля. Вот Хатчинсон полагает, что мы столкнемся с целым рядом таких же э-э… городских республик, как этом покинутый город. А мне кажется, что горожане вовсе не были самостоятельным государством. Они были частью какой-то очень дисциплинированной империи, которая приказала им переселиться отсюда, вот они и переселились. И согласитесь, что если на том берегу нас ожидает централизованное государство со шпионами и доносчиками, то про корабль наш давно донесли по начальству и прибрали к рукам, и договориться с таким правительством будет нелегко.

— Я на стороне правительства, — сказал Ванвейлен. — Им на голову сваливается три тонны плазменных гранат, ракетометы и прочее, а потом являются хозяева всего этого барахла и заявляют, что они мирные люди и поклонники свободы. Кстати, для кого вы везли мой груз?

Бредшо надулся.

— Не скажу.

— Подумаешь, теорема Ферма, — фыркнул Ванвейлен. — Если учесть, что на Эрконе всего две воюющие стороны, и если учесть, что наши доблестные спецслужбы вряд ли будут поставлять оружие этому уголовнику-президенту, то, стало быть, оружие предназначалось будущим демократам.

Бредшо молчал. Хранитель государственных тайн.

— Так вот, учтите — сказал Ванвейлен. — Я, конечно, не знаю, что там на том берегу, рабовладение или еще какое хитрое слово, но я полагаю, что по сравнению с режимом на том берегу даже президент Эркона может получить медаль за прогресс и демократию. И если вы там тоже попытаетесь нести в массы огонь свободы, то я вас придушу раньше, чем это сделают массы. Никакой самодеятельности, ясно? Наше дело — дотащить это золото до корабля и улететь. Мы — торговцы. Торговцы не спасают прекрасных принцесс, не убивают драконов и не вступаются за права угнетаемого населения. Понятно?

Бредшо сказал, что ему понятно.