Век Дракона. Пути Стражей (СИ)

- Значит, тебе виднее, брат, - дождавшийся рассеивания летучего света Карвер катал в ладонях кусок снятого со свечи грязно-желтого воска, но почти на него не смотрел, во все глаза глядя на внезапно обретенного нового родича. - Но, как бы там ни было, отец пугал этим Кругом - и Гаррет и Бетани действительно боялись храмовников... Боятся до сих пор. Мать моя - Лиандра, урожденная Амелл. В отличие от отца, она часто говорила о прошлом - о том, какое видное положение занимала наша семья в городе Киркволл и о всей той роскоши, в которой она раньше жила. Бетани всегда слушала ее с удовольствием, а Гаррет - с интересом. Им... им нравились такие рассказы. Под их влиянием Гаррет и стал часто говаривать о том, что наше происхождение давало нам право надеяться на больше, чем то, что мы имели.

Собеседник переменил положение, всем видом показывая заинтересованность.

- Наша семья действительно так знатна?

- Была, - Карвер вытянул воск и снова смял его между ладоней. Дайлен поднял брови.

- Если, как ты утверждаешь, мать твоя происходила из знатной и богатой семьи, а отец был беден, да, к тому же, маг - каким образом...

- Мы тоже часто спрашивали их об этом, - новопосвященный Страж улыбнулся, и улыбка его была невеселой. - Это была... романтическая история. Они встретились случайно, но очень сильно полюбили друг друга. С рождения мать жила в роскоши и очень мало знала о жизни таких, как отец. Встреча с ним словно открыла для нее новый, неведомый раньше мир, - Карвер смущенно кашлянул. - Все это я знаю с ее слов. Когда она поняла, что ее родные никогда не согласятся на их союз, мать бежала с отцом в Ферелден. Мы все трое - Гаррет, а потом я и Бетани - родились уже там.

Огонь догоравшей свечи затрещал. Дайлен отвлекся, снимая оплывший воск.

- Бетани очень любила слушать историю родителей - опять и опять. Ее привлекали любовь, преодолевавшая все опасности и приносившая жертвы, а Гаррета больше интересовали почет и знатность Амеллов, - Карвер потер щеку. - Ну, и, конечно, золото... Мы всегда жили бедно. Отец и мать старались вовсю, но как только, казалось, жизнь начинала налаживаться, как нам вновь приходилось переезжать, часто - в спешке, теряя все, что было нажито.

Дайлену не пришлось изображать сочувствие - оно было искренним.

- Это случалось из-за твоих сестры и брата? Они... чем-то выдавали себя?

- Вам, магам, не нужно объяснять, верно? - юный Хоук скомкал свой воск, прокручивая его между пальцев. - Отец... чувствовал себя виновным за то, что они родились магами. Он все время занимался с ними, изо дня в день, даже в ущерб работе и благосостоянию семьи. Гаррет - старший, мы с Бетани родились следом. Если верить матери, когда отец узнал, что и Бетани также не суждено остаться в стороне от... от всех этих проблем, что преследуют магов, он едва не обезумел от чувства вины. И - проводил с ними долгие часы в то время, как мать билась по хозяйству. Он все обучал их - скрывать то, кем они родились, кем были. Но у них обоих дар магии проявился очень рано, и они то и дело показывали его вне дома. Наша жизнь была... очень непростой. Но, прости, наверное, тебе не интересно знать так много о делах нашей семьи.

Амелл мотнул головой.

- Брат, мне интересно все. Ты представить себе не можешь моего теперешнего изумления и радости, когда, после долгих лет одиночества, я узнал, что у меня есть родичи. Я хочу знать больше. Прошу, продолжай.

Карвер продолжил. Долгое время Дайлен слушал про тяжелую жизнь мага-отступника с малыми детьми, которые также были магами, и временами ему казалось, что повествование тесно перекликалось с давним прошлым и теми лишениями, что выпали на долю его собственной семьи. Из путаного и сбивчивого рассказа Карвера он все же узнал, что, спустя множество переездов, Хоуки, наконец, обосновались в Лотеринге. К тому времени дети в семье достаточно подросли, чтобы не выдавать себя, и уже могли помогать по хозяйству. Казалось, удача, наконец-то, повернулась лицом к изнуренному тяготами семейству, когда начавшая было налаживаться жизнь вновь показала свои зубы.

- Отец умер за три года до того, как начался Мор, - негромко рассказывал Карвер, впервые за беседу отворачивая взгляд от Дайлена и устремляя его в глубокую ночь за окном. - Мать... тяжело пережила эту потерю. Тогда главным в семье стал Гаррет. Мой брат старался. Изо всех сил. Но крестьянская жизнь, которую вели мы, была ему не по нраву. Это... чувствовалось. Он всегда хотел большего. В Лотеринге ему было тесно. Он все уходил на охоту - думаю, больше для того, чтобы не сидеть во дворе или на поле. Только из-за того, что мать устала от переездов, он не вел при ней разговоров о том, чтобы покинуть нашу деревню и перебраться куда-нибудь поближе к Денериму. А потом... случился Мор. Ты видел сам, как поспешно пришлось нам бежать из Лотеринга. Пожалуй, из всех побегов моей семьи этот был самым тяжелым.

Дайлен молчал. За долгое время, слушая рассказ брата, он не перебивал и почти не шевелился.