Век Дракона. Восстание Архидемона (СИ)

 - До сих пор. Не ведаю, чего это стоило моим родителям, но они вырастили меня как настоящего Кусланда. Правду обо мне знали только трое - отец, мать и Нэн. Теперь еще ты.

 Стражи помолчали.

 - Ты упоминал, что после услышанного что-то переменилось, - напомнил маг. Командор утвердительно кивнул, выныривая из омута своих воспоминаний.

 - То, что я узнал, потрясло меня. Все-таки я был ребенком. Не знаю, отуда я взял, но ужас от того, что от меня могут отказаться в любой миг из-за моих выходок или услать из дома, сковал меня. До сих пор я слышу его отголоски. И тогда я решил сделаться хорошим, - Айан усмехнулся, отгоняя от лица водяную стрекозу. - Чтобы у них не было повода отсылать меня. Оставил шалости. Сделался очень исполнителен и послушен. Пытался добросовестно учиться, хотя у меня нет способностей к ученью. Cтал упражняться в воинской науке, и достиг в ней успехов. Со временем родители смогли гордиться мной. Я выигрывал королевские турниры, был учтив, исполнителен и целомудренен, чем отличался от Фергюса, на всю округу славившегося своим распутством. Порой мне бывало непросто придерживаться роли хорошего сына, в особенности, когда я сопровождал брата во время его похождений. Но всегда помнил о своем положении, и это придавало мне сил. В конце концов, старания мои окупились. Тейрн Брайс... за несколько часов до его кончины я узнал, что он окончательно признал во мне сына.

 - Признал?

 - Когда за мной пришел Дункан. Я был уверен, что отец будет рад избавиться от меня и незамедлительно отдаст приказ о вступлении в Орден. Вместо этого он до последнего препятствовал в этом Командору, и сдался уже перед лицом гибели всей семьи. Помню, я так был водушевлен тем, что отец признал меня кровным сыном, что на привале почти набросился на Дункана с требованием сказать, смогу ли после посвящения продолжить свой род. Род Кусландов. Представляю, как я его этим удивил.

 Дайлен не смог удержаться от улыбки.

 - Как, как ты сказал?

 - Точно не успомню, - Айан улыбнулся тоже, и напряг память. - Кажется «смогу ли я после посвящения продолжить свой род» - так и спросил. Мне это тогда казалось очень значимым. Видел бы ты лицо Дункана в тот миг.

 Они рассмеялись. Постепенно тяжесть недавней беседы таяла сама по себе, как и дурное настроение мага. Разделив тревоги с товарищем, Дайлен ожидаемо почувствовал себя лучше. Впрочем, последнее относилось не только к Дайлену.

 - А теперь скажи, друг, - посерьезнел Айан, сумев поймать его взгляд и завершая беседу. - Разве справедливо то, что тейрн Кусланд так относился ко мне? Вдруг я все же его сын? А если нет? Разве справедливо, что меня не выбросили куда-нибудь на кухню, драить котлы и чистить корнеплоды? Или выносить навоз за лошадьми? Или корм носить для свиней? Что справедливее, как по-твоему?

 Амелл молчал. По крайней мере, теперь ответить ему было нечего.

 - Потому не нужно всюду пытаться разглядеть промысел Создателя и огорчаться, не разглядев, - Кусланд хлопнул товарища по плечу, отчего последние слова утратили назидательность, претворившись просто в дружеское напутствие. - Это не проявление справедливости или несправедливости, это просто жизнь.

 Дайлен снова не ответил, но было видно, что слова Командора не прошли мимо него. Некоторое время Стражи помолчали, погруженные каждый в свои мысли.

 - Скажи, Дайлен, - спустя какое-то время неожиданно спросил Кусланд, продолжая размышлять уже вслух. - Тогда, в Остагаре. Ты мог сотворить магию и освободиться сам. Отчего ты этого не сделал?

 - Если мог - освободился бы, - хмыкнул тот, явно удивленный. - Ты всерьез думаешь, что мне нравилось там сидеть? Магия это не так, что захотел - и получилось. Это абсолютная концентрация желания и воображения, делающие мысль материальной. Тебе нужно до мелочей представить, как оно должно быть, где преображаться, с какой скоростью двигаться. В очень короткое время. Все это требует серьезной сосредоточенности, ясности и напряжения. А у меня перед глазами плыл туман. Все же удар по затылку тогда был силен. Все время мутило, да и голова болела зверски. Даже думалось с трудом. При том, что порождения тьмы не давали скучать.

 - Значит, тогда ты не мог творить магию?

 - Может быть, и мог, - пожал плечами Дайлен. На мгновение он уронил тяжелую голову на руки, но тут же поднял ее вновь, и принялся растирать глаза. - В целом тогда я едва помнил себя. Быть может, если бы в голове прояснилось хоть ненадолго, мне не потребовалась бы ваша помощь.

 - То есть, все дело в сосредоточенности?

 - По большей части - в ней.

 - Из-за того ты можешь творить магию без посоха и рук?

 - Верно. Но учиться этому пришлось немало. Маги, все же, как правило, помогают себе - посохами, или руками, как, вот, целители.

 Кусланд посмотрел на свои руки и несколько раз постискивал их в кулаки, сжимая и разжимая пальцы.