Век дракона

Майхе подняла голову. Глаза у нее были особенные, светло-желтые и холодные, как у лесной кошки, и так же отсвечивали в темноте.

— Знание не приносит нам счастья, — сказала она с горечью. — Вы, воины, поймете меня. Как человек, избравший ремесло охотника, одинок среди своего племени, так мой народ одинок среди других племен. Взрослые мужчины и женщины проводят жизнь в странствиях, и мало рождается детей — зато много воинов гибнет в бою. Но давным-давно наши предки избрали эту дорогу, и мы храним верность выбору.

— Ты говоришь, вы знаете разные слова, но называют вас Знающими Слово, — мягко напомнил Н’Даннг. — Что это за Слово?

Майхе сверкнула глазами в его сторону, но не ответила. Горо сделал движение, как будто хотел заговорить, однако промолчал. Легким, пружинистым движением Н’Даннг поднялся с циновки…

— Ночь коротка, а завтра нас ждет трудный день. Спокойного отдыха, воины.

Через некоторое время Майхе тоже покинула хижину. Горо втянул наверх веревочную лестницу. Женщина сделала всего несколько шагов и остановилась. Н’Даннг ждал ее, недвижный, как изваяние.

— Майхе, — шепнул он едва слышно, — скажи, отчего губы мои вновь и вновь повторяют твое имя: имя, легкое, как вздох…

Рука его протянулась и легла ей на плечо. Женщина рассмеялась, смех ее был, словно перезвон хрустальных бубенцов. Бок о бок они спустились к реке, и теплая вода приняла их в свои объятия.

* * *

Солнце просвечивало лес косыми лучами, которые переплетались с ветвями деревьев и длинными перистыми листьями папоротников подобно тому, как скрещиваются и сплетаются нити в холсте. Охотники прятались в зарослях, примыкающих к поляне, которая полукругом лежала у подножия скалы. Под скалу уходил вырытый во влажной лесной земле ход. Ход был свежим, вокруг него по поляне были разбросаны кучи земли. По ширине нора была достаточной, чтобы туда свободно мог пролезть человек — уже одного этого хватило бы, чтобы ни один из охотников не пожелал так поступить.

Они ждали несколько часов, не проявляя нетерпения. Лес вокруг был столь же пуст, как покинутая обитателями деревня: ни птиц, ни змей, ни мелких зверьков; даже комарья было в несколько раз меньше, чем обычно. Прямо рядом с тем местом, где расположился Н’Даннг, был брошенный муравейник. Ноздри охотника беспокойно подрагивали: его раздражал резкий отвратительный запах, пропитавший поляну. Вонь могла бы исходить от раздавленного жука, но ни от человека, ни от зверя, безразлично — живого или мертвого. Чужой запах мутил мысли; древнее чувство, мудрее и старше разума, требовало бежать отсюда прочь и не возвращаться.

Именно обоняние — не зрение и не слух, — подсказало охотнику, что обстановка изменилась. Запах усилился, прошел волной по поляне, затем еще и еще — толчками из черной дыры под скалой. Н’Даннг положил руку на копье. Спустя несколько мгновений земля вокруг отверстия дрогнула, зашевелилась. Показалась увесистая когтистая лапа в жестком панцире, коричневом с россыпью оранжевых пятен. Лапа заскреблась о край ямы, подтягиваясь. За ней последовало нечто бурое, беспорядочно испещренное желтым, красным, оранжевым — большое и бесформенное, — неожиданно быстро вынырнуло наружу, встряхнулось, потянулось и оказалось драконом.

Н’Даннг едва сдержал возглас изумления: такого дракона он не видел никогда — он, перевидавший их многие сотни! — и ни в бреду, ни в скверном сновидении не могло привидеться подобное. Дракон был отдаленно похож на человека, будто злобная насмешка — урод, помесь человека с драконом. Он стоял, выпрямившись, на двух лапах, и две лапы-клешни — ужасное подобие человеческих рук — свисали по обеим сторонам бочкообразного туловища.

Жесткий панцирь покрывал чудище с ног до головы, но не сплошь — словно был он мал и растрескался, а в образовавшиеся щели вылезла морщинистая кожа, обвисшая грубыми складками. Дракон ростом был ненамного выше Н’Даннга, но гораздо крепче и тяжелее человека. Уродливая, покрытая шишковатыми наростами голова клонилась набок под собственной тяжестью, на ней полотнищами полусгнившего пергамента трепыхались огромные уши. Морда дракона… Н’Даннг взглянул на Майхе, это зрелище могло испугать не только женщину. Но женщина-воин смотрела в другую сторону, и, проследив за ее взглядом, Н’Даннг увидел птичье гнездо на ветке в двух шагах от драконьего логова.

Чудом уцелело оно, прикрытое листьями, в середине небольшого пятнышка живой зелени. Крохотная пташка-зеленушка сидела съежившись, но не покидала гнезда, где вот-вот должно было вывестись потомство, И вдруг Н’Даннг понял, что Майхе неспроста обратила внимание на гнездо: она глядит туда потому, что дракон тоже заметил его.