Век драконов

Когда Огненная Муха была надежно устроена, Гибкая Нога спустилась немного ниже по дереву, чтобы найти место для Огненной Макушки. Но он уже сам нашел для себя место и начал плести себе постель. Мать помогла ему. Когда постель была готова и он был привязан к ветвям, как громадный кокон, Соколиный Глаз и Гибкая Нога устроились сами на нижних ветвях как могли удобнее. Когда они окончательно устроились на ночь, уже было поздно, небо на западе пылало желтыми и красными красками и птицы пели свои вечерние песни.

Когда Огненная Макушка открыл глаза на следующее утро, он долго никак не мог сообразить, где он находится. Он попробовал приподняться, что бывало так легко сделать, когда он спал на волчьих шкурах в пещере. Но он почувствовал, что он крепко привязан. Он поднял голову и оглянулся. Солнце уже вышло из-за голубых холмов за рекой. Он посмотрел вниз сквозь ветви дерева, чтобы увидеть, что делают отец и мать.

Их там не было! В один момент ему показалось, что все это ему лишь снится. «Сейчас я проснусь в пещере», — подумал он и хотел проснуться, но не мог. Он лежал, привязанный, на дереве, и с ним не было ни отца, ни матери. Наконец, он вспомнил все. Он позвал Огненную Муху:

— Ты здесь?

Она ответила ему сонным голосом:

— Да.

— Ты правда здесь? — спросил опять Огненная Макушка. — Ведь отца и матери здесь нет.

— Нет? Где же они? — спросила Огненная Муха, и сон сразу соскочил с нее.

— Их нет здесь! — повторил Огненная Макушка.

Огненная Муха подняла голову и попыталась вскочить.

Если бы она не была привязана, она бы непременно полетела из своей постели. Она тоже посмотрела вниз. Ветви внизу были действительно пусты.

Что бы сделали вы, если бы, проснувшись утром, вы нашли бы себя привязанным к кровати, отец и мать ваши ушли неизвестно куда и даже завтрак не готов? Ну, и близнецы сделали как раз то же самое. Они просто оба заревели. У них были очень здоровые легкие, и их рев было далеко слышно.

Когда они замолчали, они услышали вдалеке крик. Это не был крик какого-нибудь животного. Это кричали тоже люди, совсем, как они. «Оу, оу, оу», — неслись к ним крики с двух разных сторон.

— Это не отец кричит, — сказал Огненная Макушка.

— И не мать, — сказала Огненная Муха.

— Но кто же это может кричать, кроме них?

— Давай позовем опять, — сказал Огненная Макушка.

Они чуть не разорвали свои глотки, крича: «Оу, оу, оу». «Оу, оу, оу», — донеслось из леса и от реки.

— Это, должно быть, духи воды и деревьев дразнят нас, — сказал Огненная Макушка. — Они кричат совсем, как мы.

Вы понимаете, они не знали, что бывает эхо.

— Я боюсь, — сказала Огненная Муха.

— Я тоже боюсь… немножко, — сказал Огненная Макушка.

— Не будем больше кричать. Если мы помолчим, то, может быть, духи не найдут нас, — прошептала Огненная Муха.

Они притаились, прижавшись к волчьим шкурам, и лежали совсем-совсем тихо. Ближе и ближе услышали они какой-то треск в кустарнике. Они окаменели от страха. Они боялись даже дышать. Потом раздался громкий крик: «Х-о-о, х-о-о, хооо» и треск послышался еще ближе. Потом они услышали чей-то голос:

— Проснулись вы, маленькие красные лисицы, там, на дереве?

Две красных головы моментально высунулись из-за краев висячих постелей и два голоса воскликнули:

— О, как мы рады, что вы вернулись!

Гибкая Нога влезла на дерево и отвязала детей. Им понадобилось всего две секунды, чтобы спуститься на землю, и ни один из них не свалился вниз. Под деревом стоял Соколиный Глаз. Он приготовлял завтрак. Он и Гибкая Нога спустились рано утром на берег и нашли там место, где черепахи положили свои яйца. Они принесли с собой каждому по четыре черепашьих яйца.

Если бы я была учителем арифметики, я спросила бы вас, сколько яиц там было! Но нечего было и пытаться спросить об этом близнецов. Не только они, но и ни отец их, ни мать не могли бы этого сказать. Никто из них не сумел бы сосчитать так много. Этого делать в те времена никто не умел, никто не умел ни складывать, ни множить, ни делить.

Когда яйца были съедены, они привязали опять шкуры через плечо и отправились вдоль реки. Все утро они шли вдоль нее, отыскивая для перехода хорошее место. Солнце уже начинало идти к западу, когда Гибкая Нога вдруг остановилась на повороте реки.

— Смотрите, смотрите, — закричала она. — Две реки!

Они все остановились и поглядели туда, куда она указывала. Река разветвлялась в этом месте или, вернее, две небольшие реки сливались здесь в одну большую реку.

Между двумя реками была полоса земли.

— Теперь мы, наверное, сможем перейти! — радостно воскликнула Гибкая Нога. Она первая стала спускаться бегом с холмов к самой реке.

Дно в этом месте реки было песчаное и покрыто камнями. Течение было быстрое, вода была прозрачная и не очень глубокая. Гибкая Нога побежала по камням.

— Идите, — позвала она близнецов. — Идите прямо за мной.