Век драконов

— Я им рассказал, как ехать по реке и вдоль берега морем и где переехать на наш берег, — сказал Соколиный Глаз. — Они не могут не найти нашего острова, а если они найдут остров, они не могут не найти нас. Я им сказал, что мы живем как раз в той стороне, где солнце выходит из воды.

Пока они разговаривали, стало совсем темно.

Пещера освещалась только светом костра, но как раз в это время Гибкая Нога заметила светлую полосу над водой на краю света.

— Смотри, бабушка, смотри! — воскликнула она, указывая на полосу. — Мы открыли тайну солнца и луны! Они оба спят в воде!

Дети, бабушка, Соколиный Глаз и Гибкая Нога смотрели, как белая полоска становилась все ярче и ярче и, наконец, вытянулась серебряной дорожкой по воде. Они увидели, как бледная луна медленно поднималась по небу и как начали мерцать на небе звезды.

— Я думаю, что никто больше во всем мире не знает этой тайны, — сказала торжественно Гибкая Нога. — Вы видите, — здесь конец мира. И некуда идти дальше.

— Разве только можно поплыть в моей лодке, — сказал Соколиный Глаз.

— Духи воды так добры к нам, — сказала Гибкая Нога, — мы не должны слишком испытывать их. Если и есть еще тайны, которых мы не знаем, то мы не должны стараться узнать их.

— Со временем, — сказал Соколиный Глаз, — со временем я думаю поехать… — Но Гибкая Нога не дала ему кончить.

— Нет, — сказала она, зажимая ему рукой рот, — нет, ты никуда никогда больше не поедешь. Ты останешься здесь с нами и мы будем счастливы.

— Когда-нибудь мы-то все-таки попробуем поехать, — сказал Огненная Макушка сестре.

Огненная Муха, в знак согласия, кивнула головой.

Эрнест д'Эрвильи ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДОИСТОРИЧЕСКОГО МАЛЬЧИКА

Илл. М. Езучевского и В. Ватагина

Вступление О ЧЕМ СПРАШИВАЛ ОТЦА МАЛЕНЬКИЙ ЖАН?

Однажды, во время каникул, отец прогуливался за городом со своим сыном, школьником лет двенадцати-тринадцати. Гуляли они, беседуя о различных случайных предметах — животных, растениях, камнях и тому подобном.

Проходя мимо сложенного в кучи щебня, приготовленного для утрамбовки дороги, мальчик вдруг спросил отца:

— Знаешь, папа, есть одна вещь, — я сейчас об этом вспомнил, — которую мне хотелось бы знать и которую, может быть, ты объяснишь мне.

— В чем дело, мой дорогой? — спросил отец. — Знаешь что, присядем-ка на траву, — прибавил он, — так будет куда удобнее.

— Дело вот в чем. Скажи ты мне, что делали, во что играли, чему учились, словом, чем занимались с утра до вечера, — ведь тогда, наверное, не было школ, — маленькие мальчики и девочки, жившие в старые-престарые, о! в очень древние времена… Я не вспомню сейчас, как ты их называл… Ну, словом, в те времена, о которых ты часто по вечерам разговариваешь с твоим другом Жэмсом.

— Э-э! — воскликнул отец, — вот так вопрос… Видишь ли, мой мальчик, этих древних, далеких времен, о которых мы говорим с Жэмсом, было немало. Есть древняя история египтян с их мумиями и пирамидами; древняя история Индии, Персии, Китая, Греции. Такая же древняя история есть и у римлян. Скажи, о каком же из этих древних времен думаешь ты, а я постараюсь рассказать тебе о работах и играх детей того времени.

— О, нет! я совсем не об этих народах хочу знать. Мне говорили, да и ты сам не раз говаривал, что история этих времен более или менее известна, не правда ли?..

— Верно. Но тогда о каких же неизвестных людях ты хочешь знать?

— Сейчас я постараюсь тебе объяснить. Когда Жэмс приходит к тебе, то вы оба рассматриваете какие-то странные камни и говорите много длинных слов, которых я не упомню и не смогу повторить их теперь; камни эти, ну, как бы тебе сказать?.. Да, они напоминают немного эти камни в куче щебня, только форма у них совсем другая. Есть длинные, почти плоские и режущие, похожие на зазубренное лезвие старого ножа; есть большие и круглые, к одному концу напоминающие копченые языки. Есть и похожие на лист мясистых растений: посередине они толсты, а по краям тонко насечены зубцами. Есть и такие, что кажутся железными наконечниками стрел…

— Ага! Ты говоришь о моих «кремнях».

— Да, да, о кремнях! Твои кремни покрыты какой-то беловатой или желтоватой глазурью, вроде сахара на больших круглых пряниках. Если переломить их, то они внутри оказываются темного цвета или цвета ячменного сахара и карамели. Я видел такие в Ботаническом саду и в музеях.

— Ты хороший наблюдатель, мой мальчик, и я тебя понимаю. Но при чем тут мои кремни, мои бедные «огневые камни», как их попросту называют в деревнях, никак не пойму. Может, ты хочешь изготовить огниво или кремни для ружей?.. Хотя теперь кремневые ружья не в ходу.