Век Екатерины Великой

– Ты сам должон не давать повода даже осмеливаться поднимать глупые разговоры, особенно касательно нас с тобой. Сам! Разумеешь? Сам! Вот когда будешь ты не обременен тяжестью ненужных разговоров и соблазнов, появится у тебя и хорошее настроение, и доброе ко всему отношение. И матери при встрече будешь улыбаться, а не хмуриться.

Наследник порозовел лицом, не в силах скрыть обиды.

– Сие, Ваше Величество, вам токмо кажется. На самом деле я всегда рад лицезреть вас, матушка. А с людьми? Что ж, я не имею права сходиться с людьми, которые мне нравятся?

Екатерина посмотрела на него укоризненно. Перебирая широкие рюши на рукавах летнего платья, она сказала:

– Менее всего я хочу мешать тебе в приобретении новых друзей, Павел Петрович. Они нужны любому человеку. Но другой вопрос – умеешь ли ты правильно выбирать их? Среди людей много завистников, ненавистников, злопыхателей, подстрекателей к неправедным делам. Прошу тебя, прислушайся к моим советам.

– Хорошо, матушка. Я и раньше с таковыми людьми не сходился, а теперь и вовсе буду всячески избегать.

– Вот и хорошо, – примирительно ответила императрица.

– Слышала, граф Кирилл Разумовский подарил тебе коня?

Лицо Великого князя такожде посветлело.

– Хорош конь! Я уже объездил его с Андреем Разумовским.

– Вы с Андреем прекрасные наездники, надо отдать вам должное!

Распрощавшись с ним, императрица подумала, что, кажется, отношения с ним нынче не испорчены, и она все-таки смогла дать ему понять, какового поведения от него ожидает.

* * *

Поддерживая мир с Пруссией, Екатерина начала постепенно вмешиваться, не без поддержки прусского короля, в польские дела. Она продолжала переписку с Фридрихом Вторым касательно раздела Польши, на коем тот настаивал. Ее посланник в Польше, князь Николай Репнин, много отдал своих сил на оном поприще, подкупая, агитируя, советуя полякам, как лучше обустроить польские дела. Было время, когда поляки безнаказанно хозяйничали на русской земле, разоряя и захватывая в плен русское население не хуже, чем сие учиняли крымские татары. Пришло другое время. Задумав вместе с прусским королем отнять часть польских земель, Екатерина отметила, что настойчивого сопротивления зарубежных стран будто и не было вовсе. Франция, представленная послом Бретелем, отстранилась от участия в оном вопросе по финансовым соображениям. Австрийский дипломат Мерси заинтересовался ходом дела слишком поздно: раздел уже находился на стадии завершения. Прусский же дипломат Сольмс токмо выразил пожелание своего короля, дабы Россия не ушла слишком далеко в своих амбициях.

Екатерина Алексеевна полагала, что уметь защищать своих подданных – обязанность страны. Речь Посполитая не терпит православных, стало быть, надо суметь защитить их ей, русской императрице. Николай Васильевич Репнин предпринял попытку действовать через Сейм, резко отклонивший ходатайство соседних держав о правах диссидентов. Для достижения своей цели Репнин прибегнул к образованию Конфедерации, кою поддержали русские войска. Быстро вступив в Польшу, они летом следующего года заняли всю страну. Полякам пришлось смириться, и через полгода, в феврале, был подписан акт о правах диссидентов. Загнанному в угол королю Станиславу-Августу пришлось помочь Репнину провести в Сейм закон о терпимости к другим вероисповеданиям. Несмотря на то, что два года назад первая попытка провалилась, в 1767 году, благодаря стараниям Николая Репнина, такой закон удалось все-таки провести. Сколь не организованы и буйны сии шляхтичи! Как трудно они приходят к общему решению своих проблем! Но, оказывается, не так и трудно подкупить шляхетских деятелей.