Век Екатерины Великой

Ее полномочный министр, князь Николай Васильевич Репнин, уже не первый год живший в Варшаве, действовал в пользу России, главным образом, опираясь на партию Чарторыжских, родственников польского короля Станислава-Августа Понятовского. Дипломатичный и умный Репнин умел расположить к себе людей. Уже на второй год его деятельности в Варшаве поляки стали его весьма уважать: даже в театре начинали представление токмо после его прибытия, когда их король уже сидел в ложе. Действуя дальновидно и хитроумно, князь Репнин сумел соединить две конфедерации, польскую и литовскую, в одну, и отправить от нее в Санкт-Петербург чрезвычайных посланников – графов Поцея, Вельгорского, Потоцкого и Оссолинского, с изъявлением императрице Екатерине Алексеевне «благодарности от народа польского и литовского за оказываемое покровительство». Однако то тут, то там возникали враждующие очаги междоусобиц, так что полномочный министр князь Репнин не успевал предпринимать меры, дабы затушить их. Посему он настоял избрать из Польской конфедеративной республики семьдесят поляков в особую комиссию, с коими совещался о мерах по достижению спокойствия для диссидентов, а затем на шестой год своей деятельности, в шестьдесят восьмом году, добился подписания Варшавского договора о вечной дружбе. Но сей договор, подписанный королем Станиславом, вызвал недовольство у польских магнатов. Пользуясь поддержкой Австрии и Франции, противники короля Станислава создали в городе Бар Конфедерацию и объявили короля низложенным. Что оставалось королю Станиславу, окромя как не попросить императрицу Екатерину прислать на помощь русские войска? Понятно, что присутствие оных войск не могло не восстановить против князя Репнина магнатов и духовенство. В короткое время начался массовый исход поляков в Турцию и другие соседние страны. Конфедераты обратились за помощью к турецкому султану. Тяжело болевшему султану Мустафе было не до поляков, и он дал указание крымскому хану и молдавскому господарю не вмешиваться в польские дела.

Зачитав донесение князя Николая Репнина, императрица Екатерина тяжело вздохнула: как она устала от всех неприятностей, которые преподносят ей Швеция, Турция и Польша! Теперь она получила известие, что французы готовы помочь полякам в борьбе против России. Поляки рады, само собой! Собрали Конфедерацию, как акт неповиновения, грозятся, бренчат оружием.

– Что же делать нам с ними? – спросила она Орлова. Григорий Григорьевич вопросительно взглянул на нее, оторвавшись от карты.

– Ты имеешь в виду поляков?

– Кого еще? Николай Репнин доносит, мол, после сей Барской Конфедерации они почувствовали себя героями, будто и море им по колено. Того и гляди взбунтуются с оружием в руках.

– А мы их же салом – да по их же мусалам!

Рассмеявшись, Екатерина заметила:

– Легко сказать. Ляхи лихие люди! Нелегко будет их угомонить.

– А брат Никиты Ивановича Панина, генерал Петр Иванович Панин? А Петр Александрович Румянцев пуще того… А наместник в Польше, сам Николай Репнин! Сим робятам, полагаю, все по плечу! Да и я не последний вояка. Токмо повели, голубушка.

Екатерина отмахнулась от последних его слов. Переплетя свои пальцы, она то расслабляла их, то паки сжимала. Вставала, прохаживалась, снова садилась – словом, сильно волновалась, решая для себя дальнейшую стратегию и тактику касательно польского вопроса.

– Разве что и в самом деле Петр Панин, Петр Румянцев… Еще есть князь Александр Голицын, Александр Суворов, – задумчиво согласилась Екатерина.

Она опустила глаза, сжала виски. Затем, быстро встав, всплеснула руками.

– Нет, посмотри, как у Фридриха все просто! Дайте ему откусить лучший кусок от страны, почти третью ее часть! Австрия такожде не хочет остаться в накладе – токмо неясно, каким боком Мария-Терезия заслужила свой кусок пирога.

– Австрии достается всего ничего, два города.

– Да, но каких! Краков и Львов! Весьма развитые во всех отношениях прекрасные города. Какая архитектура! Культура! Там есть университеты! – Прищуренные глаза Екатерины замерцали, как бывало, когда она замечала, кто-то кривит душой.

– То-то и оно, – заметил Орлов. – Пруссаки хотят лишь земли, примыкающие к ним и заселенные германцами.

Екатерина усмехнулась.

– Ну, а нам нужны токмо лишь те земли, которые населены православными украинцами и белорусами.

Орлов пожал плечами.

– Судя по тому, как им не сладко среди католиков, они-то будут токмо рады войти в пределы нашего государства.

– Все оное понятно! Но земли те нам не подарят, их придется отнимать. А где взять силы, коли у нас зачинается война с турками?

– Ляхи на оное и надеются. Да! Мы не сможем показать всю свою силу, но есть весьма сильная армия Фридриха. Он, говорят, сделал немало перемен в своей армии и усилил ее новым вооружением. Вот пусть и поможет нам.

– Откуда такие новости о его армии?

– Наш посланник прислал таковое сообщение.

– Пошто меня не известили?

Граф смутился, склонился, целуя руку государыни.

– Прости меня, родная! Сама знаешь – два дня провел в Академии, а там кругом сквозняки. Свалился с температурой.

– Как? Пошто я не знала?