Век эмпирей

— И я тоже, — признала она с благодарной улыбкой. — Вы храбро вели себя, Кейтан. Спасибо.

Все еще оглушенный, он был пока слишком слаб, чтобы оценить сказанное.

— Пустяки. Видимо, это имплантат… вызвал заикание. — Он заметил, как сильно повреждено ее лицо, и вздрогнул. — Малету Шакор был прав. Нам обоим досталось из-за моего невежества.

— Поднимайтесь-ка на ноги, — сказала она, помогая ему встать. — Вам пора приходить в себя.

— Да, я… мне, — он чуть не задохнулся, наконец увидев, что убило брутора: Амелина расколола ему голову металлической моделью линейного корабля класса «Буря»; модель изрядно пострадала от этого удара.

«Минматар, убивающий минматара, — думал он, — говорят главы Республики».

— Кто эти люди?

— Эти двое числились на платежной ведомости у Карсота, — сказала она, обходя растущую лужу крови вокруг мертвого убийцы. — Их здесь гораздо больше.

Кейтан поднял бровь.

— Вы знали об этом заранее?

— Я помню каждого по имени и в лицо, — ответила она, — потому Старшие поручили мне вас охранять.

Кейтан потер шею.

— Я не думаю, что имеет смысл уничтожить всех разом.

— Это — скорее план на будущее. Старшие решат, когда придет срок.

Просматривая руины офиса, Кейтан поклялся себе, что ноги его на этой станции больше не будет.

— Что они делали здесь?

Амелина указала на дверь. Пульт управления, закрывающий систему слежения, был удален, провода полностью разъединены. Ранец техника, заполненный электронным оборудованием и инструментами, находился уровнем ниже.

— Там бомба. Когда я вошла, техник устанавливал ее. Вероятно, он бы сказал вам, что модернизирует систему безопасности. И когда вы бы выходили из офиса…

— Ясно, — кивнул Кейтан. Свесившееся с груды книг лицо мертвого техника было иссиня-белым, на рукавах проступала темная кровь.

— Охрана брутора служила ему прикрытием, — продолжила Амелина, глядя на второй труп. — Он должен был удостовериться, что все прошло без приключений. Когда вы открывали дверь, он услышал шум…

— Понятно, — буркнул Кейтан, удаляя из ранца подозрительный предмет. — Это — взрывное устройство?

Амелина кивнула.

— Почему датчики безопасности его не обнаружили?

Амелина спросила в ответ:

— А почему никто не пришел нам на помощь?

Кейтан смотрел на бомбу в ее руке. «Все кончено, — думал он. Старшие были правы».

Он галантно отставил локоть, предлагая Амелине взять себя под руку.

— Не желаете ли сопровождать меня назад в канцелярию премьер-министра?

Амелина улыбнулась, не обращая внимания на то, что с подбородка капала кровь.

— Если вы не возражаете!

* * *

Составляя более двухсот метров в диаметре, зал палаты Парламента напоминал огромный амфитеатр и более походил на гладиаторскую арену, чем на помещение для приемов государственных деятелей. У каждой политической партии Республики был свой сектор; наибольшее количество мест, примерно поровну, принадлежало бруторам, себиесторам, крусуалам и верокиорам. Одновременно в зале присутствовали члены множества «политических движений», или «народных фронтов», имевших своих представителей в правительстве, где порой занимали единственное место. Как лидер нынешней правящей партии себиесторов, Карин Мидулар занимала пост премьер-министра. По умолчанию в роли спикера выступал глава партии, проигравшей на последних всеобщих выборах. Сегодня эта честь принадлежала Малету Шакору, пламенному лидеру бруторов.

Изначально состоящий из этнического большинства расы минматар, современный политический пейзаж Республики, с множеством племен, представлялся куда более размытым, особенно в центрах с высокой плотностью населения, где результат национальных выборов был в основном решен. Хотя себиесторы были правящей партией, множество ее членов принадлежало к различным этническим группам. Когда-то восходящее к имени племени, название партии служило теперь скорее интересам политическим. Столкновение различных взглядов было неизбежным последствием демократии. «Умеренно-прогрессивная» программа Мидулар была достаточно популярна, чтобы однажды победить на выборах, но времена изменились, и на фоне нестабильной обстановки в Республике «консерватизм» правого крыла, представляемого Малету Шакором, теперь казался гражданам привлекательнее, чем когда-либо прежде.

На главной сцене зала заседаний парламентской палаты, окруженное четырьмя явно декоративными подиумами, было углубление, называвшееся «ямой». Как и положено премьер-министру, место Карин Мидулар находилось в Центре; прочие располагались по сторонам и чуть ниже. Еще ниже тянулись скамьи для группы спикеров, свидетелей и СМИ. Система камер проецировала объемные изображения всех спикеров «ямы» поверх голов, так, чтобы сидящие на самых высоких местах могли видеть лидеров Республики «лицом к лицу».