Век Филарета

Мало кто знал, разве что князь Голицын догадывался, какое большое место занимает владыка Филарет в мыслях государя, как доверяет он сорокалетнему архиерею.

К началу 1823 года катехизис был подготовлен, просмотрен епископом ревельским Григорием и владыкой Серафимом. В свет он вышел в мае, и вскоре потребовалось второе издание — так быстро расходилась книга. За понесённые труды государь наградил архиепископа московского орденом Святого Александра Невского.

В разнообразных хлопотах время бежало быстро. В середине лета владыка Филарет просил у государя увольнения во вверенную ему епархию на два года. Он не только ощущал свою вину перед москвичами, оставленными им хотя и по основательным причинам, но слишком надолго. Его тяготило числиться архиереем, хотелось самому каждодневно служить в московских храмах, заниматься консисторскими делами, наведываться в родную лавру... тем более что атмосфера в Петербурге сгущалась.

Борьба против Библейского общества и духовного министерства продолжалась. Первоприсутствующий в Синоде по-прежнему занимал позицию неопределённую, не выступая прямо против Голицына, но давая понять его противникам, что склоняется на их сторону. Обе партии желали активности московского архипастыря, а его эта потаённая грызня тяготила.

Договорившись загодя, Дроздов отравился к князю на Фонтанку, В странном доме жил Голицын. Внизу располагалось министерство, выше квартира князя, а ещё выше жили доверенные чиновники. Иной раз в подъезде сталкивались высокие духовные лица в монашеских одеждах и легкомысленные франты, пришедшие к Александру Ивановичу Тургеневу, бывшему не только директором департамента, но и известным всему Петербургу вечным хлопотуном по множеству и пустейших и важнейших дел. Он умудрялся занимать одновременно два-три места в разных учреждениях, оправдывая своё бездействие в одном огромной занятостью в других, но жалованье исправно получал во всех. Через Тургенева князь узнавал все литературные новости, благодаря ему же снабжал Филарета последними номерами журналов. Словом, дом был сущим Ноевым ковчегом.

   — Благословите, святый владыко, — склонил голову князь при виде архиепископа. — Прошу садиться. Сразу объявляю вам, владыко, волю государя: он изъявил соизволение на ваше увольнение. Его величество, правда, счёл срок два года слишком продолжительным... Сами знаете, дела в Синоде сейчас тонкие, и государю хотелось бы быть уверенным... словом, избежать любых неожиданностей. Как бы то ни было, бумага подписана! Вы могли бы завтра же отправляться в любимую всеми нами московскую глушь, если бы не одно обстоятельство... Чаю не желаете ли?

Он позвонил, и лакей внёс заранее закипевший серебряный самовар (князь знал, что Дроздов не любит очень горячий чай). Лакей разлил чай в белые тонкостенные чашки, поклонился и вышел.

   — Угощайтесь, владыко, — радушно пригласил хозяин. — Лимон, сухарики... Ох, болван, зачем молочник поставил в постный день! Простите... Вот, кстати, не видели, верно, «Литературные листки»? Очаровательное стихотворение Александра Пушкина «Птичка». Я вам рассказывал, сколь недоволен был государь его возмутительным вольнодумством, по рукам до сих пор ходят его сочинения прямо кощунственные, а всё же таки открылось у него сердце и доброму.

Князь надел очки, взял газетный лист и с чувством прочитал:

Я стал доступен утешенью;
За что на Бога мне роптать,
Когда хоть одному творенью
Я мог свободу даровать!

А помните, как владыка Серафим предлагал его прямо в Соловецкий монастырь отправить? Но в наш просвещённый век за души и умы следует бороться не церковной ссылкой...

Дроздов слушал, потихоньку попивая чай. Он давно привык к говорливости князя, но сейчас хотелось слышать разъяснение странного полуразрешения на отъезд.

   — Признаюсь, владыко, я взволнован. Вы поймёте почему... Но прежде прошу вас о строжайшей секретности!

Дроздов удивлённо поднял брови.

   — Простите мне, святый отче, эти слова, но я в точности исполняю волю его величества. Итак, дело, которое вам доверяется, известно лишь самому государю, государыне, императрице-матери и двум великим князьям — наследнику-цесаревичу Константину Павловичу и Николаю Павловичу... Кроме них, об этом будем знать только мы с вами. Константин не так давно официально развёлся с женою и вступил в брак с этой полькой. Между нами говоря, он в Варшаве совсем ополячился!.. Государь дозволил ему вступление в брак с условием отказа от престола, и он согласился, променяв русский престол на смазливую паненку!.. Из этого вытекают важные государственные последствия. Хотя дело сие сохраняется в тайне, но следует оформить на бумаге происшедшие перемены.

Князь встал из-за маленького столика и вышел из гостиной в кабинет. Вернулся он скоро с небольшим кожаным портфелем, откуда достал запечатанный конверт.