Век испытаний

— Фёдор! Фёдор, это я! Открой! — Кондратьич молотил кулаком по соседской калитке.

— Совсем ополоумел, Василий? Здесь я, не колоти!

— Фёдор, кто у нас на «Молодогвардейской»? Да кто, ты всех знаешь, перечислять, что ли? Вот Валька в ламповой стояла и на клети, бывало, тоже. И сейчас она там, они же только на поверхности работают, остатки металла вывозят, всё уже, померла добыча. У тебя что, память отшибло? Или опять осенило?

— Валентина, которая на Горновой живёт?

— Она, точно.

— Пошли.

— Ты, старый, совсем с катушек съехал? На часы посмотри, кто тебя ждёт?

— Федя, не говори ничего, просто пошли, покажешь точно, где она живет.

Лишь изредка лампочки с веранд придорожных домов отбрасывали длинные тени в тусклом жёлтом свете. Но, несмотря на кромешную поселковую темноту, несколько кварталов по просёлочной дороге они преодолели быстро, поскольку шли по памяти.

В доме, отделанном «под шубу», в одной из комнат горел свет.

Собаки во дворе не было, да и охранять здесь, похоже, было уже нечего. Разросшийся по аркам виноград беспорядочно свисал. Покосившиеся двери сарая грозили рухнуть. Всё свидетельствовало, что с личной жизнью у хозяйки давно не лады. Усадьба, как и она сама, давно не видела мужской руки.

— И что теперь? — Фёдор с опаской посмотрел в сторону приоткрытой входной двери.

— Да что, заходи, мы же не грабить пришли.

При входе товарищи обувь не сняли — это не помогло бы в поддержании чистоты.

— Валя! Валентина! Ты дома?

Старенький телевизор синим светом освещал небольшую комнатку, где в углу на диване лежала мертвецки пьяная хозяйка.

— Вот так, так… — Федор попытался пошевелить пахнущее водкой тело.

— Ты хотел с ней поговорить? Думаю, она сейчас не вспомнит, как её зовут.

— Вспомнит, мне ждать некогда.

Василий прихватил ведро и отправился за водой к колонке, о которую чуть не стукнулся при входе.

— Давай под руки её, отмочим в холодной водице — быстро придёт в себя.

Несколько раз облив из ковшика голову хозяйки, они извлекли из неё первые звуки.

— Ой, мальчики…

— Давай ещё, она, похоже, давно спала, смотри, подушка отпечаталась как…

Ещё несколько заходов — и Валентина, продрав глаза, возмутилась:

— Прекратите макать меня в воду!

— Ишь ты, неженка! В себя приходи!

— Вася, ты, что ль? Чё тебя нелёгкая принесла?

— Валя, сейчас ты мне кое-что расскажешь. Обманывать не думай — порчу напущу! Я же и так всё насквозь вижу, ты знаешь.

— Ой, ой… колдун хренов. Ты бы лучше увидел, где мне мужика найти.

— Чего напилась?

— Твоё какое дело? Хочу и пью!

С трудом хозяйка приняла сидячее положение, опершись локтем на серую давно забывшую наволочку подушку.

— Валя, ты когда последний раз на работе была?

Тучная баба вдруг заревела, закрыв лицо руками, как будто погиб её ещё не найденный муж.

— Ой, Василий! Ой, родной! Что ж я наделала!

— Что, Валя, что ты наделала? — Фёдор понял, что развязка ночного похода близка, и стал воспринимать происходящее более серьёзно.

— Я их опустила!

— Кого ты можешь опустить, ты же баба, — ухмыльнулся Фёдор.

— Ой, какая ж я дура! — Валентина разразилась ещё большими причитаниями.

— Да хватит орать, соседей побудишь! Рассказывай! — Терпение Кондратьича подходило к концу.

— Вась, я их в шахту опустила.

— Кого?

— Витьку Седого и ещё двоих.

— Когда? В четверг ещё.

— Рассказывай, зараза, слезами горю не поможешь.

— Приехал бизнесмен такой, из города. Представился Михаилом. Денег столько дал, что мне на месяц хватит…

— И что хотел?

— Двигатели электровозные. Там горизонт ещё у нас есть неразобранный, где электровозы стоят. Говорит — я с твоим начальством договорился, ночью спустишь четверых с инструментом, а через восемь часов поднимешь.

— Почему ночью? — Фёдор искренне удивился.

— Что непонятного? На закрытой шахте копер крутиться по какому поводу может? Ночью хоть не видно.

— Опустила я их туда, а назад они не пришли к назначенному времени.

— А начальство что?

— Я им не говорила, они же разрешили, ну мало ли, а теперь оказалось, не было никакого договора.

— Так ты сама, что ли?

— Теперь выходит так. Городской этот приезжал вчера, говорит, молчи, как рыба. Не было ничего. Никого не опускала и меня не видела. Денег вот добавил.

— И ты молчишь?

— А что я могу сказать? Что я — дура? Может быть, заблудились, я каждый день в назначенный час к клети хожу. Вот и сегодня опять не пришли.

— Валя, моли доброго Шубина, чтобы они были живы! В какой лаве стояли электровозы?

— В западной.

— Валя, ты действительно дура. Неудивительно, что до сих пор никому не понадобилась, — Фёдор никогда не отличался дипломатичностью.

* * *

Горноспасатели прибыли на «Молодогвардейскую» одним подразделением, так как сигнала об аварии не поступало, но, по данным дирекции, там могли находиться люди из ремонтной смены, которые не поднялись вовремя на поверхность.

Матвеев, находясь в кабинете директора, из потока нецензурщины, направленного в телефонную трубку, разобрал, что главное — срочно выяснить личности искателей металла, чтобы представить их сотрудниками, иначе ему головы было не сносить.

— Ты хоть кого-то из них знаешь, Матвеев?

— Только одного. Он с нашего посёлка.