Век испытаний

— Может быть, юристы что-то недосмотрели… — Иван Сергеевич никак не мог сосредоточиться. — Я, кстати, припоминаю, — сделал он попытку защититься, — там ведь на самом деле не клуб был, а его развалины. Даже ходатайство из милиции имелось, чтобы побыстрей что-то с этим неблагополучным местом сделали, поскольку там бомжи и другой опасный элемент собирался, дебоширил, а неподалёку школа находилась.

— Это к делу отношения не имеет. Распишитесь, — сухо велел Степаненко.

* * *

Ближе к вечеру Ивана этапировали во временный изолятор, в компанию таких же, как и он, подследственных.

Черепанов был подавлен, как и должен был быть подавлен нормальный человек, которому впервые предстояло переступить порог КПЗ. Чувство страха от встречи с неизвестным миром, который ассоциируется с самыми негативными ожиданиями, — естественное чувство. Представление о тюрьме, правда, в этой стране имеет каждый — по фильмам, по многочисленным слухам. Иван, безусловно, знал, что через подобные испытания проходят тысячи невиновных людей. Почему он должен быть лучше? К примеру, своего деда, репрессированного в 37-м? Впрочем, попытка самоуспокоения давалась слабо. Ведь в душе каждый всё же надеется избежать этой участи. Почему я? Нашли преступника… Иван почувствовал себя обиженным и злым на свою страну. Кому и чем он так мог насолить? В каких-либо закулисных разборках не участвовал, явных врагов в бизнесе не имел. Более того, отношения с представителями органов власти старался выстраивать дипломатично: сильно не прогибался, но и на рожон без особой нужды не лез. В кухню взаимодействия власти и большого бизнеса его тоже не посвящали… Странно, ведь без предварительного согласования на разных уровнях таких людей, как он, без серьёзного повода сажать вроде бы не должны…

Камера № 5 местного СИЗО ничем не отличалась от тысяч таких же по всей стране. Крашеные в тёмно-зелёный цвет панели до середины стены, параша в углу возле входа и натянутые от одной шконки до другой на высоте человеческого роста верёвки с висящими на них портками.

— Заходи, постоялец…

В камере, рассчитанной на 12 человек, жильцов было около 20. Количество наколок на разных частях тел сидельцев увеличивалось по направлению от параши к окну, их типажи в этой же зависимости всё более соответствовали короткому и ёмкому определению «ЗК».

В углу двое сизых от татуировок граждан лениво перекидывались засаленными картами.

— Ты, конечно, тоже сюда ни за что попал, да?

Иван осторожно огляделся.

— Да. Кто-то хочет меня видеть именно здесь.

— Отдохни малёха, потом знакомиться будем.

Иван огляделся. Состав участников оказался весьма разношёрстным. Несколько человек были аккуратно выбриты и выглядели даже респектабельно. Зато отдельные физиономии в сочетании с неприятной, наглой и подавляющей манерой общения их хозяев вызывали явную антипатию. Интуитивно Иван решил, что с ними нужно быть особенно осторожными. Остальных можно не опасаться. Двое бомжей жалкого вида, служившие источником неприятного запаха, всем подчинялись и сразу вызвали у него жалость. Неужели он слабее всех этих людей, которые выдерживают одинаковые с ним условия? Впрочем, не совсем одинаковые. Разумеется, чем привычнее обстановка, тем легче. И чем сильней контраст с вчерашней ещё действительностью, тем больше угнетён человек. Конечно, на это и рассчитывают следователи, добиваясь нужных для себя результатов.

Тюремный запах, естественно, отличался от царящего в парфюмерных магазинах, но оказался вполне сносным, и через несколько часов Иван уже почти не обращал на него внимания. Черепанову определили место на верхней полке рядом со студентиком Пашей, попавшим сюда… добровольно. Более нелепую историю трудно было придумать. У Паши всё началось с визита в игровые автоматы. Вскоре он выиграл по-крупному, но затем, как водится, всё просадил. Одолжил деньги у знакомых… Чтобы рассчитаться, взял кредит, но по пути выпил пива и ноги снова привели его в автоматы. После неожиданного вечернего визита крепышей из службы безопасности банка у матери случился сердечный приступ. Павел ничего умней не придумал, как прийти в райотдел и попросить небольшой срок. Следователь отнёсся с пониманием и даже предложил на выбор несколько «висяков». Паша предпочёл угон… Черепанов был в недоумении. Как можно проиграть 27 тысяч долларов в автомате, если там используют 50-копеечные монетки? Иван Сергеевич узнал, что отстал от жизни: оказывается, можно применять любые коэффициенты и виртуальные деньги.

— Неужели ты не понимал, что сражаешься против компьютерной программы, у которой просто невозможно выиграть — иначе на кой хозяину эти игрушки? Если уж так приспичило, купил бы себе собственный автомат и играл сам с собой на здоровье, — пытался вразумить Пашу Черепанов.