Век Константина Великого

Наличие анахоретов свидетельствует о не вполне здоровом состоянии общества и психики людей, они, скорее, принадлежат периоду кризиса, когда многие сокрушенные души ищут успокоения и многие могучие сердца заходят в тупик из-за самого жизненного устройства, и должны вести борьбу с Богом, удалясь от мира. Но если кто-нибудь, будучи погружен в современность с ее тягой к деятельности и чрезмерно субъективным взглядом на вещи, захотел бы поместить всех отшельников куда-нибудь в работный дом, пусть не считает это свежей и спасительной мыслью; она не новее рассуждений тысяч людей IV столетия, слишком слабых или слишком поверхностных для того, чтобы понять, какие силы вели этих выдающихся личностей в пустыню. Не говоря о том, что приобретал или терял аскет в Фиваиде или в холмах у города Газы, все это имело огромное значение для истории, о котором не должен забывать исследователь. Именно такие отшельники сообщили монашеству последующих столетий благородно-целомудренное отношение к жизни или по крайней мере стремление к этому идеалу; без него Церковь, средоточие всех духовных интересов, постигло бы полное обмирщение, и она оказалась бы во власти грубой материальной силы. Наша эпоха, упиваясь свободной работой мысли, обмениваясь плодами интеллектуальных усилий, слишком быстро забыла, что всем этим она обязана тому ореолу сверхъестественного, которым средневековая Церковь наделила науку.

Первыми христианскими отшельниками были египтяне и жители Палестины, которые вели более или менее уединенную жизнь вблизи своих жилищ и иногда брали учеников. Но такое половинчатое существование не удовлетворяло Павла (235 – 341), Антония (252 – 357), Илариона (292 – 373). Чтобы полностью отгородиться от земных соблазнов и окончательно посвятить себя Богу, они удалялись от мира и по шестьдесят – восемьдесят лет жили в настоящей пустыне. Некоторые бежали от гонителей – римлян; но многие искали одиночества ради него самого, и никогда не возвращались из пустыни, потому что она становилась для них домом и потому что они не могли без ужаса подумать о жизни в насквозь прогнившем обществе. Более того, «когда мир принял христианскую окраску, отнюдь не ничтожнейшие из христиан уходили в пустыню, на время или навсегда, дабы там обрести свободу, которая, казалось, покинула победоносную Церковь. Монашество первых времен неопровержимо свидетельствует о том, что создание Константина было фальшивым» (Цан. Константин Великий и Церковь).