Век моды

Окрыленный первым успехом Ворт нашел себе компаньона, шведского художника-пейзажиста и сына банкира, Отто Густава Боберга (1821–1881). В это же время он обвенчался с мадемуазель Мари-Августиной, стал отцом первого сына и нашел новое место под свой магазин на тихой и спокойной рю де ла Пэ, в доме номер 7, которая отходит от Вандомской площади. В том далеком от нас 1857 году рю де ла Пэ (улица Мира) была поистине мирной и вовсе не торговой. Площади Гранд Опера, которая ныне завершает эту улицу, как и самого здания Оперы, тогда еще не существовало. Авеню Опера еще не была «прорублена» сквозь старые кварталы Парижа XVIII столетия. То есть выбор места для Дома моды был сделан Вортом скорее из экономических соображений. Думал ли он, открывая свой Дом в этом парижском районе, что привлечет сюда множество своих коллег и конкурентов? Позже рядом расположатся Дома моды Doucet и Cheruit, к ним подтянутся торговцы брильянтами – они до сих пор украшают эту историческую улицу, главную улицу парижской моды.

Успех Чарльза Фредерика Ворта как кутюрье был обусловлен в первую очередь историческими обстоятельствами. В начале 1850-х годов племянник Наполеона Бонапарта, Наполеон III стал императором Франции, и Париж вновь оказался мировым центром моды, люкса и красоты. Сразу понадобились новые платья: коронация, балы в Тюильри, приемы требовали роскошных туалетов, под стать изысканному вкусу Императрицы Евгении, супруге Наполеона III, урожденной испанской графини де Монтихо.

Но поначалу Дом моды Worth & Boberg, в котором с первых дней работало уже пару десятков сотрудников, довольствовался местной буржуазной клиентурой. Им приходилось торговать не только платьями, но тканями и отделками. Но даже самые первые модели нового Дома отличались оригинальностью и стильностью. В моей личной коллекции имеется редчайшее визитное платье на большом кринолине из тафты селадонового (нежно зеленого) цвета с грифом Worth & Boberg (1857–1871). Именно Чарльзу Фредерику Ворту пришла впервые идея печатать золотыми буквами имя и адрес Дома моды на сантюре – внутреннем пояске корсажа платья, что положило основу брендомании, живой и по сей день. Во всем мире именно это считается началом Высокой моды как таковой. Также открытием Ворта была подгонка орнамента шелковой ткани, из которой шилось платье, по рисунку. Ему же принадлежит идея показывать готовые модели на манекене из папье-маше работы Guerre-Lavigne, что явилось сенсационной новинкой в те годы.

Вскоре Боберг уехал в Швецию, где у него родилась дочь, оставив Ворту свою часть Дома, и Чарльз Фредерик стал единовластным его владельцем. Модели Дома пользовались успехом, но не имели широкой популярности. Все решил один случай. У дверей его ателье остановилась карета дипломатического корпуса с Австро-Венгерскими гербами на дверях. Оттуда выпорхнула очаровательная модница Второй империи, принцесса Полина фон Миттерних, супруга посланника Австро-Венгерской империи при французском дворе. Принцесса была воплощением очарования и заказала у Ворта в срочном порядке бальное платье для предстоящего бала у Императрицы Евгении в несуществующем ныне дворце Тюильри. Ворт выполнил заказ, и как позднее писала в своих воспоминания принцесса: «Платье было очаровательным, но, увы, более никогда, его платья мне так дешево не доставались». Платье принцессы фон Миттерних, ближайшей подруги Императрицы Евгении, из тюля и букетиков цветов был настолько изящным и удивительным, что привлек внимание зоркого взгляда Ее Величества, которая, осведомившись об авторе сего наряда, попросила Ворта наутро во дворец. По материнской линии Императрица Евгения была ирландкой, прекрасно говорила по-английски и быстро нашла с Вортом общий язык. Вскоре Евгения сделала его Придворным поставщиком и принялась заказывать большое количество бальных, повседневных и парадных туалетов. Так как Ворт сам не рисовал, он пользовался заготовленными гравюрами с женскими фигурками, к ним дорисовывал линии платьев по своей творческой фантазии. Несколько альбомов с такими рабочими рисунками хранятся теперь в Лондонском музее Виктории и Альберта. Но кроме этого, кутюрье не брезговал приобретать уже готовые эскизы у различных художников-иллюстраторов, например, у Палетт, чьи зарисовки для Ворта из моей коллекции мы публикуем в этом издании.

А фантазия Ворта была необыкновенно современной для своего времени. Он украшал бальный кринолин телеграфными проводами по подолу с миниатюрными ласточками, сидящими на них; изображал на кринолине паровоз – символ прогресса в середине XIX века; прикреплял к платью гнездышки птиц; создал невероятное маскарадное платье из перьев павлина, эскиз к которому вы можете видеть на обложке этой замечательной книги.