Век наивности

— Восьмой час. Ты, наверное, уснул! — засмеялась Мэй и, вытащив булавки, бросила на диван свою бархатную шляпку. Она выглядела бледнее обычного, но вся искрилась каким-то непривычным оживлением.

— Я ездила проведать бабушку и только собралась уходить, как Эллен вернулась с прогулки, и я осталась, и у нас с ней был долгий разговор. Мы уже целую вечность с ней по-настоящему не разговаривали… — Опустившись в кресло напротив, в котором она всегда сидела, она стала приглаживать растрепавшиеся волосы. Ему показалось, будто она ждет, чтобы он заговорил.

— Мы так хорошо поговорили, — улыбаясь, продолжала она с живостью, в которой Арчеру послышалось что-то неестественное. — Она была такая милая — совсем как прежняя Эллен. Боюсь, что последнее время я была к ней несправедлива. Я иногда думала…

Арчер встал и, отойдя от света, оперся о доску камина.

— Что же ты думала? — воспользовавшись паузой, спросил он.

— Быть может, я слишком строго ее судила. Она так изменилась — во всяком случае, внешне. Она встречается с такими странными людьми — словно ей нравится привлекать к себе внимание. Наверное, всему виной та жизнь, которую она вела в этом легкомысленном европейском обществе, и, конечно, ей с нами смертельно скучно. Но я не хочу ее осуждать.

Она снова умолкла — от непривычно длинной речи у нее перехватило дыхание. Губы ее приоткрылись, щеки разрумянились.

Глядя на нее, Арчер вспомнил, как осветилось ее лицо в саду испанской миссии Сент-Огастина. Он почувствовал, что она делает над собой такое же усилие, так же стремится постичь нечто ей недоступное.

«Она ненавидит Эллен, — подумал он, — пытается преодолеть это чувство и хочет, чтобы я помог ей его преодолеть».

Эта мысль глубоко его тронула, и на мгновенье он готов был нарушить воцарившееся между ними молчание и сдаться ей на милость.

— Ты, конечно, понимаешь, почему родственники иногда недовольны? — продолжала она. — Вначале мы делали для нее все, что только могли, но она так ничего и не поняла. А теперь ей взбрело в голову навестить миссис Бофорт да еще поехать туда в бабушкиной карете' Боюсь, она окончательно восстановила против себя ван дер Лайденов…

— Ах! — с досадой засмеялся Арчер. Приотворившаяся было между ними дверь снова затворилась. — Пора одеваться, мы ведь, кажется, приглашены на обед, — сказал он, отодвигаясь от огня.

Мэй тоже встала, но помедлила у камина. Когда он проходил мимо нее, она, поддавшись внезапному порыву, рванулась вперед, как бы желая его удержать. Глаза их встретились, и он увидел в ее глазах ту же влажную голубизну, которой они сияли, когда он расстался с нею, чтобы ехать в Джерси-Сити.

Она бросилась ему на шею и прижалась щекой к его лицу.

— Ты еще ни разу не поцеловал меня сегодня, — прошептала она, и Арчер почувствовал, что она дрожит в его объятиях.

32

— При дворе Тюильри, — сказал мистер Силлертон Джексон, улыбнувшись своим воспоминаниям, — при дворе Тюильри на такие вещи смотрели сквозь пальцы.

Происходило это в столовой черного ореха в доме ван дер Лайденов на Мэдисон-авеню назавтра после посещения Ньюлендом Арчером Метрополитен-музея. Мистер и миссис ван дер Лайден на несколько дней приехали в город из Скайтерклиффа, куда они стремительно бежали после известия о банкротстве Бофорта. Их уведомили, что замешательство, в которое повергла общество эта прискорбная история, более настоятельно, чем когда-либо, требовало их присутствия в городе. Это было одно из тех событий, когда, по выражению миссис Арчер, «их долг перед обществом» — показаться в опере и даже открыть двери собственного дома.

— Нельзя допускать, чтобы личности вроде миссис Лемюэл Стразерс воображали, что они могут занять место Регины, дорогая Луиза. Именно в такие времена выскочки пытаются пролезть в общество. Той зимою, когда миссис Стразерс впервые появилась в Нью-Йорке, была эпидемия ветряной оспы, и мужчины потихоньку бегали к ней, покуда их жены сидели в детских. Вы и наш милый Генри, Луиза, должны, как всегда, принять удар на себя.

Мистер и миссис ван дер Лайден не могли остаться глухими к такому призыву и неохотно, но самоотверженно приехали в город, сняли чехлы с мебели и разослали приглашения на два званых обеда и один вечерний прием.

В тот вечер, о котором идет речь, они пригласили Силлертона Джексона, миссис Арчер и Ньюленда с женой сопровождать их в оперу, где первый раз в этом сезоне давали «Фауста». В доме ван дер Лайденов ничто не совершалось без церемоний, и, хотя гостей было всего четверо, трапеза началась ровно в семь часов, с тем чтобы можно было без спешки подать все блюда до того, как джентльмены закурят свои сигары.

Арчер не видел жены со вчерашнего вечера. Он рано уехал в контору, где погрузился во множество незначительных дел. Днем его неожиданно задержал один из старших партнеров, и он добрался до дому так поздно, что Мэй, не дождавшись его, уехала к ван дер Лайденам одна и послала за ним карету.