Век Пробуждения. Трон

– Я думаю, настал момент предъявить права на пошатнувшийся Суландийский трон!

– Дорогой Антори! Я прекрасно понимаю ваши чувства, – подавил раздражение Иско. – Суландийское королевство давно уже существует за счет золота Альтрекса, однако мы, вместо того, чтобы управлять, вынуждены мириться с произволом старшей ветви Кумм. Да, это несправедливо, однако наше ожидание будет вознаграждено по достоинству. Думаю, многие из присутствующих здесь помнят о договоре, заключённом между Его Величеством Вилерием III и моим отцом.

Старейшины оживлённо зашептались, Иско милостиво позволил им обсудить известие, ибо знал, что, несмотря на упорные слухи, почти никто не мог сказать с уверенностью – было ли обручение. Было! Уж кому-кому, а Иско известно всё.

Почти всё. Но, Великий, до чего же жарко!

– Покойный властитель, да примет его Суммар в чертоги свои, желая заручиться поддержкой кланов, предложил моему отцу руку своей дочери, принцессы Препедигны Горгонеллы Фру-рии II. Конечно, Вилерий не предполагал, что девочка останется единственной законной

наследницей трона, но вышло именно так. В этом году принцесса вступила в женский возраст[6], а значит пришло время напомнить о договоре!

Старейшины ответили одобрительным гулом. О, большинство из них уже подсчитывали выгоду от подобного союза. Жаль, что никто из них не желал видеть преград, которые наверняка встанут на пути к трону. Иско был достаточно умён, чтобы думать не только о золоте и власти, но и о войне, которая наверняка разразится. Неирангиос не уступит Драконий трон[7] добровольно, но если действовать осторожно, с умом, то может удастся обойтись и без войны.

Воевать Иско Маар не любил. Старейшины ещё переговаривались, но уже вяло, обсуждение постепенно сходило на нет. Подождав несколько минут, Иско встал, давая понять, что совет окончен. Скорей бы скинуть мантию и в купальню… холодная вода, вино. Рабыни разотрут утомлённое жарой тело…

– Многих лет вам, м'таир.

Мечты об отдыхе прервали самым грубым образом, причём кто? Жрец Суммара, безумный старик, который… И тут Иско в полной мере осознал сказанное.

М'таир?! Да как он осмелился назвать его младшим! Варгун упрямо не желает понимать, что Иско Маар больше не младший сын. Он – единственный

. Он – Хранитель печати. Он – глава клана. Он, Иско, а не рыжеволосый приблудыш!

Гнев клокотал в груди, но Иско заставил себя улыбнуться – ещё не время затевать ссору со жрецом – к несчастью, многие из старейшин суеверны. А за нанесённое сегодня оскорбление он рассчитается позже

– Что ты хотел, Варгун?

– Мне кажется, вы не совсем правильно трактуете договор… в бумаге сказано…

– А вот это не твоё дело, Варгун!

– Но боги…

– Боги, Варгун, на стороне сильных. Они поймут, а вот я могу и не понять твоего странного желания нанести клану вред.

– Но я вовсе не желаю зла клану.

– Неужели? Тогда, наверное, я неверно истолковал твои слова. Я устал, Варгун, вот и стал невнимателен… Жара… Ступай, ступай… Завтра поговорим.

– Долгих лет Таиру! – удалился, кланяясь, жрец.

Он и вправду надеется на разговор?! Идиот. О боги, до чего сложно жить в окружении идиотов. Но этот хотя бы честный.

Письмо солнцеподобному Неирингаросу, официальному опекуну принцессы, было составлено ещё вчера. Сегодня же Иско вручил послание доверенному человеку. Теперь осталось дождаться ответа.

Шио

Туман вокруг был настолько густым, что мешал дышать, холод пробирал до костей, а мокрая одежда не добавляла тепла. Сейчас следовало слегка перевести дух, а потом убраться отсюда как можно дальше и быстрее. Береговая стража, обнаружив гибель судна, непременно прочешет и берег, а сталкиваться с ней не было ни малейшего желания. За контрабанду полагалась виселица. Или каторга, если повезёт, и её высочеству принцессе понадобятся рабы для Аурских копей. Насколько Шио знал, рабы требовались всегда, только вот сведущие люди советовали выбирать виселицу. Быстрее, мол, и не так мучительно.

Мысль о виселице прибавила сил; Шио поднялся и, осмотревшись вокруг, бодро зашагал вперёд.

– Глупо. Нет, ну как глупо! Что за смысл идти куда-то, если не видишь, куда идёшь? – привычка разговаривать с самим собой нередко спасала от одиночества, заодно и помогала привести мысли в порядок. – Вот выйду сейчас прямо к посту стражи, то-то они обрадуются. – Насколько Шио помнил, в Суландии его трижды приговаривали к смертной казни. К счастью, каждый раз суд проходил без участия обвиняемого, посему и исполнение приговора откладывалось до тех пор, пока обвиняемый не соизволит передать себя в надёжные, но неласковые руки закона. Обвиняемый, точнее, приговорённый, в руки закона передавать себя не спешил, более того, во избежание неприятных для молодого организма последствий, Шио давно покинул негостеприимное королевство. И, если бы не стража, туман и пьяный шкипер, загнавший «Красотку Лу» на рифы, ноги его не было бы на этом берегу.