Век просвещения

После этого он заговорил о своей кормилице, черной, как вакса, уроженке острова Мартиника, – она была как бы предвестницей его будущих путешествий, потому что, хотя он с юных лет мечтал побывать в Азии, все корабли, на которые ему удавалось наняться, отправлялись на Антильские острова или в Мексиканский залив. Незнакомец с увлечением рассказывал о коралловых рощах на Бермудских островах; о необыкновенных богатствах Балтимора; о карнавале в Новом Орлеане, который мог поспорить даже с парижским карнавалом; о водке из Веракруса, настоянной на луговом крессе и мяте; так он постепенно добрался до залива Пария, посетив по пути Жемчужный остров и далекий Тринидад. Уже став лоцманом, он прибыл в Парамарибо, дальний город, которому могли бы позавидовать многие другие города, кичащиеся своею красотой; при этих словах гость указал пальцем на пол и прибавил, что в Парамарибо он видел широкие улицы, обсаженные апельсиновыми и лимонными деревьями, – стволы у них для пущего эффекта изукрашены морскими раковинами. На борту чужеземных кораблей, стоявших на якоре возле форта Зеландия, происходили пышные балы, и голландки, прибавил он, подмигивая юношам, не скупились на знаки внимания к морякам. Вина и напитки со всего света можно было отведать в этом необычайно живописном заморском городе; на пирушках тут прислуживали негритянки, увешанные браслетами и ожерельями, одеты они были в ситцевые юбки и легкие, почти прозрачные блузы, обтягивавшие высокую и упругую грудь; чтобы успокоить Софию, которая при этих словах нахмурила брови, он весьма ловко облагородил нарисованную им картину, приведя французский стих, где говорилось о рабынях-персиянках во дворце Сарданапала, носивших такой же наряд.

– Благодарю, – процедила сквозь зубы девушка, которая про себя не могла не согласиться, что ход был весьма искусный.

Впрочем, продолжал рассказчик, меняя географические широты, Антильские острова представляют собою воистину чудесный архипелаг, где можно встретить необычайно редкие вещи: громадные якоря, брошенные на пустынных берегах; дома, прикованные к скале железными цепями, чтобы циклоны не унесли их в море; обширное сефардское кладбище на острове Кюрасао [10]; целые острова, где женщины долгие месяцы и даже годы живут одни, в то время как их мужья работают на континенте; там можно увидеть затонувшие галионы, окаменелые деревья, невиданных рыб; на острове Барбадос до сих пор сохранилась гробница потомка Константина XI [11], последнего византийского императора, – его призрак в ветреные ночи является одиноким путникам… Внезапно София самым серьезным тоном спросила у гостя, не встречал ли он в тропических морях сирен. И прежде чем чужестранец успел ответить, девушка показала ему страницу старинной книги «Чудеса Голландии», где рассказывалось, как однажды после бури, разрушившей плотины на Западных Фризских островах, нашли русалку, наполовину затянутую илом. Ее привезли в город Гарлем, одели и научили прясть. Она прожила там несколько лет, но так и не овладела человеческой речью и навсегда сохранила инстинкт, властно увлекавший ее к воде. Плач ее походил на стоны умирающего… Нимало не смутившись, гость выслушал эту историю и рассказал, что несколько лет назад в волнах реки Марони была обнаружена сирена. Ее подробно описал весьма известный военный, майор Арчикомби, в докладе, который он направил в Парижскую академию наук.

– А майор английской армии не может заблуждаться, – прибавил рассказчик непререкаемым тоном.

Заметив, что посетитель, несомненно, вырос в глазах Софии, Карлос снова перевел разговор на тему о путешествиях. Однако теперь гость говорил только о городе Бас-Тер на острове Гваделупа, он упоминал о его источниках пресной воды и о домах, которые походят на дома, скажем, в Рошфоре или в Ла-Рошели.

– Моим юным собеседникам знакомы эти города?…

– Воображаю, какая там скучища, – откликнулась София. – К сожалению, нам придется там задержаться на несколько часов, когда мы отправимся в Париж. Уж лучше расскажите нам о Париже, ведь вы, должно быть, знаете его как свои пять пальцев.

Гость искоса взглянул на девушку и, ничего не ответив ей, стал рассказывать о том, как он ездил из Пуэнт-а-Питра в Сен-Доменг [12], где хотели открыть дело; но в конечном счете он обосновался в Порт-о-Пренсе, там у него превосходный магазин, полный различных товаров, кож, всевозможных солений…

– Какая гадость! – прервала его София.

– …в бочках и бочонках, пряностей, – невозмутимо продолжал гость, – словом, магазин приблизительно такой, comme le votre [13], – закончил француз и, не поворачивая головы, ткнул большим пальцем в стену.

Этот жест показался девушке недопустимо развязным.

– А мы в дела не вникаем, – заметила она.

– Да, это было бы нелегко и обременительно, – пробормотал гость.