Век просвещения и критика способности суждения. Д. Дидро и И. Кант

Таким образом Кант схематизировал в антиномию (форма целесообразного без цели) еще один парадокс Дидро. Тот парадокс, в котором наиболее идеальная форма (античная норма) граничит с идеей бесформенного, парадокс, означающий трудность — и необходимость — воспринять ка эстетический образ…. звездное небо.

Но о звездном небе в <Критике…> Канта немного дальше.

Итак, напомню — дефиниция прекрасного, вытекающего из третьего момента (по отношению): <красота — это форма целесообразности предмета, поскольку она воспринимается в нем без представления о цели> [42]. г) Последнее определение просвещенного вкуса возникает как осмысление всех предыдущих дефиниций.

Просвещенный вкус наслаждается свободной закономерностью воображения, необходимостью — для всех! — моего вкусового произвола. <Воображение свободно и тем не менее само собой закономерно>. Это определение противоречиво, <заключает в себя антиномию>

Вкус свободен от интереса, но интерес ему необходим для того, чтоб быть преодоленным.

Вкус свободен от понятия, но рассудочное понятие ему необходимо как предмет преодоления.

Вкус свободен от целей, но цель необходима, чтобы преобразовать ее чистую <форму целесообразности>.

Но в чем же все-таки состоит непосредственная цель (или скажем, п Канту, <форма целесообразности>) всех этих разрушительных опустошений?

Это — пафос общения в его предельной формализации, это — общение, для которого не нужен человек, с которым я общаюсь, это — сворачивание всех внешних форм общения в ячейку общений с самим собо (вспомним Дидро).

Если восстановить всю аналитику прекрасного в целом, то можно сказать, что смысл всех стремлений вкуса — к неопределенным понятиям, целесообразности без цели, к незаинтересованности интереса — состоит одном — достигнуть свободного общения.

<Суждение вкуса ожидает согласия от каждого; и тот, кто нечто признает прекрасным, желает, чтобы каждый обязательно одобрил предлежащим предмет и также признал его прекрасным> [43].

Такая надежда на всеобщее согласие основана — по Канту — на <всеобщем чувстве> или чувстве общности людей (sensus communis), несмотря, может быть, благодаря их полной самобытности и самопогруженности.

Здесь кончается аналитика прекрасного и начинается его диалектика.

Все антиномии вкуса, сведенные воедино, фокусируются в только чт сформулированной антиномии.

Вот как ее определяет Кант:

Первое общее место в области вкуса: у каждого свой вкус (если мне нечто нравится потому, что это нравится всем, то это значит одно — у мен нет своего вкуса).

Второе общее место (в развитие первого): о вкусе нельзя дискутировать, т. е. суждение вкуса нельзя принять на основе доказательства, вкус недоказуем; или он есть, или его нет.

Но — неявно — существует третье, противоположное общее место области суждений вкуса: о вкусе можно спорить, больше того, вкус и ест некое наслаждение от спорности (это — мое мнение), и вместе с тем всеобщности (я уверен, что предмет прекрасен) моего эстетического суждения.

Но где есть возможность спорить, там есть и надежда столковаться друг с другом.

Столкновение этих <общих мест> и рождает антиномию — <Тезис. Суждение вкуса не основывается на понятиях, иначе можно было бы о не дискутировать (решать с помощью доказательств).

Антитезис. Суждения вкуса основываются на понятиях, иначе, несмотря на их различие, о них нельзя было бы даже спорить (притязать н необходимое согласие других с данным суждением)> [44].

Кант разрешает эту антиномию в своей обычной манере — речь, дескать, идет о <понятиях> в разных смыслах слова. В тезисе — о жестких, определенных, рассудочных понятиях (на них суждение вкуса не может основываться). В антитезисе — о неопределенных понятиях, понятиях, только ещ имеющих быть, которые станут понятиями как раз в движении спора (в споре возникает истина; <спорность> и есть определение истины in statu nascendi). На таких понятиях суждение вкуса может и должно основываться… [45]

Стоит устранить логическую неряшливость, и антиномия вкуса исчезает.

Да, исчезает, чтобы снова возникнуть, поскольку без этой антиномии нет суждения вкуса вообще. Мы видели, что для вкуса необходимы — в качестве исходных пунктов — рассудочные понятия, чтобы было что преодолевать, чтобы понятия неопределенные возникли на основе пережигания понятий определенных, жестких, прочных.

Иначе и никакого удовольствия не будет.