Век психологии: имена и судьбы

Первое издание этой книги в России вышло через шесть лет под названием «Очерки по психологии детства». Сочинение Селли заключало в себе множество примеров и было написано в легкой, доступной манере. Автор проанализировал ряд важнейших проблем в этой области знания: последовательных стадий усвоения речи, развития творческого воображения, сущности детской игры, развития представлений о собственном Я, причин детских страхов, детской лжи и др.

В развитии мышления ребенка Селли выделил три стадии: понятие, суждение и умозаключение, или вывод. На первой происходит образование общих идей. Первые понятия у детей отвечают узким классам явлений и предметов, которые представляют для них особый интерес. Дети от года до 15 месяцев изобретают собственные слова и самопроизвольно расширяют с помощью аналогии смысл терминов, например, словом «яблоко» они называют другие плоды. С расширением опыта усиливается способность ребенка к абстракции, он начинает схватывать менее выдающиеся и более тонкие черты сходства. Работу детского мышления, связанную со сравнением предметов, Селли называл «трагизмом детства», потому что наивная уверенность ребенка в стройности и правильности мира сталкивается с беспорядочностью объективной реальности. Стремясь разобраться, упорядочить хаос, ребенок вступает в новый «период вопросов» к концу третьего года жизни. Селли разделил детские вопросы на три группы. В первую группу входили вопросы типа «Что?». Эти вопросы связаны с причудливой детской фантазией, обусловленной детским антропоморфным взглядом на мир, где все живые и неживые предметы имеют привычки взрослых людей. Другой тип детских вопросов относится к смыслу и причине вещей, его типичной формой является вопрос «Почему?» Селли считал, что стремление узнать причину явления у ребенка инстинктивно по своей природе. Особенностью детского мышления на этом этапе является антропоцентрическое оценивание ребенком явлений природы в связи со служением человеку. В дальнейшем антропоцентрические воззрения у детей ослабевают и переходят в вопросы о назначении вещей, то есть малыш обращается к проблеме цели и пользы. Затем мысль маленького философа переходит к вопросу о происхождении. И здесь главной тайной для пытливого ума становится проблема исчезновения больших предметов (вопросы типа «Куда девается весь ветер?»), бесконечного числа существующих вещей, проблема начала жизни.

Разумеется, считал Селли, вопросы ребенка нельзя оставлять без ответа, но «чтобы понимать детские вопросы и чтобы отвечать на них, требуется немалое искусство; для того и другого необходимы обширные и основательные познания и способность живо, симпатически вникать в душу спрашивающего ребенка». Вопросы, оставленные без внимания, разрушают драгоценную умственную деятельность ребенка.

Селли писал о том, что практически невозможно определить границы деления детского воображения на две формы – игру и мысль, ясно лишь, что с возникновением у ребенка способности классифицировать и обобщать окружающие предметы начинается его настоящая мыслительная деятельность. Позднее в опытах Ж.Пиаже было доказано, что дети до определенного возраста не умеют отличать субъективный и внешний мир, они отождествляют свои представления с вещами объективного мира, то есть детские представления развиваются от реализма к объективности.

Несомненную ценность представляет разработанная Селли теория о трех стадиях детского рисования. Известно, что она получила высокую оценку В.М. Бехтерева. Селли полагал, что способность ребенка в области искусства, как и развитие языка, имеет «точки соприкосновения с явлениями первобытной культуры». Однако не следует ожидать полного параллелизма между «грубым искусством ребенка и примитивным искусством расы». Селли видел источник возникновения искусства первобытного человека в деятельности, напоминающей игру. В отличие от первобытного человека ребенок живет в условиях уже существующей культуры, взрослые дарят ему игрушки, поют песни, водят в театр. Ученый стремился выделить черты квази-эстетического чувства ребенка, то есть черты эстетического чувства «в чистом виде», без какого-либо воспитательного влияния. К ним он отнес предпочтение ребенком всего блестящего, позднее детям начинают нравиться предметы, имеющие яркий цвет. То, что ребенок трех-четырех лет имеет пристрастие к определенному цвету, кажется вполне очевидным, однако опыты В.Прейера, А.Бине, Д.Болдуина и других не дают возможности однозначно заключить, какой именно цвет любим малышами больше всего (у Прейера – красный и желтый, у Болдуина – синий). Селли отмечал, что есть все основания «полагать, что дети, как и не особенно интеллигентные взрослые, предпочитают сочетание таких цветов, которые отстоят в спектре далеко друг от друга, например, синего с красным или синего с желтым».