Век психологии: имена и судьбы

С именем Выготского и его учеников связано начало построения новой советской психологии, непосредственно ориентированной на практику. Выготскому принадлежит четкое осознание «психологического кризиса», а также путей выхода из него. Вместо объяснительной или физиологической психологии, занимавшейся лишь простейшими психическими явлениями, и описательной феноменологической психологии, которая безуспешно пыталась описывать сложные психические процессы, не умея их объяснить, по мнению Выготского, следовало заново осмыслить психические процессы как производные от исторических (культурных) отношений, а психологию – как науку о формировании и функционировании этих процессов.

В эти годы на общей теоретической основе сплотилась знаменитая «тройка» ученых – Л.С. Выготский, А.Р. Лурия, А.Н. Леонтьев. Позже к ним примкнула «пятерка» соратников – Запорожец, Славина, Левина, Божович, Морозова. Образовавшаяся «восьмерка» составила коллектив единомышленников, который под руководством Выготского начал последовательно разрабатывать новую психологию.

Главное, что объединяло Лурию и Выготского, – это признание того, что предметом психологии являются сложные сознательные произвольно регулируемые формы психической деятельности («высшие психические функции»), а не элементарные психические акты (типа реакций), и что их объяснение следует искать в исторических, объективных психологических и физиологических закономерностях работы мозга.

Интерес Лурии к неврологии, зародившийся в эти годы, стал впоследствии основным делом его жизни. Он привел Лурию к убеждению о необходимости получить законченное медицинское образование.

В эти же годы у Лурии сложился интерес к изучению умственно отсталых детей. И эта линия исследований также первоначально была инициирована Выготским. Основная проблема этих исследований – проблема диагностики умственной отсталости, которая разрабатывалась в 20-е годы Выготским и его учениками, позже, в 50-е годы стала одной из центральных тем, над которой работал Лурия и его коллектив.

Звершением этого периода жизни и деятельности Лурии была его поездка в Америку в 1929 г. на IХ Международный психологический конгресс и выступление там с докладом об объективном исследовании аффектов.

Пассажирские авиаперелеты в ту пору еще были экзотическим новшеством, из Европы в Новый Свет добирались по морю. Лурия плыл в Америку на четырехпалубном трансокеанском лайнере «Стейтендэн». Он вез два доклада – один про «сопряженную моторную методику» исследования аффекта, второй, совместный с Л.С. Выготским, про функции и судьбу эгоцентрической речи ребенка. Выготский не удостоился командировки на конгресс, а их совместный с Лурией доклад там по достоинству оценен не был. Идеи, эскизно намеченные в этом докладе, были подробно развиты Выготским в его самой известной книге «Мышление и речь», написанной пять лет спустя и получившей широкую известность на Западе лишь через полвека. А вот доклад самого Лурии был встречен благожелательно. Более того – автору было предложено издать описание своей методики в виде книги. Книга увидела свет под не вполне адекватным названием «Природа человеческих конфликтов», авторское название «Конфликты человеческой природы» показалось издателю недостаточно «рыночным» (с той поры издатели – и там, и тут – мало изменились, так что не пугайтесь иных несерьезных названий, за ними может скрываться вполне приличная книга). Практичные американцы быстро нашли методике применение (хотя, по мнению автора, опростили ее до примитивизма по сути, усложнив по форме) – идеи Лурии легли в основу создания полиграфа, или детектора лжи. На русском языке книга лишь недавно была опубликована в нашей стране. Может быть, потому, что у нас всегда предпочитали иные, более прямолинейные способы дознания.

Иных публикаций, касающихся той давней поездки в Америку, не существует. Лишь в архиве Лурии сохранился путевой дневник, который он вел во время путешествия, записи, относящиеся к докладам на конгрессе, и тетрадь «Rocks», в которой в виде двадцати отдельных новелл записаны впечатления психолога об Америке. Наверное, было бы преувеличением считать эти записки крупным вкладом в науку. В конце концов, в Новом Свете Лурия увидел то же, что и автор «Города Желтого Дьявола». Но последнему надо было отрабатывать свое реноме пролетарского поэта. Психолог мог позволить себе оставаться психологом. Кое-какие его наблюдения – порой забавные, порой печальные – именно коллегам покажутся наиболее интересными.