Век самопознания. Поиски бессознательного в искусстве и науке с начала XX века до наших дней

Галль знал, что кора больших полушарий двусторонне симметрична и каждая ее половина разделена на четыре доли: лобную, височную, теменную и затылочную (рис. 14–3). Однако он пришел к выводу, что этого деления недостаточно для объяснения сорока с лишним психологических свойств, выделенных психологами к началу 90‑х годов XVIII века. Поэтому ученый стал “прощупывать головы сотен музыкантов, актеров, художников, а также преступников, устанавливая связи определенных костных возвышений или понижений поверхности черепа с талантами или дефектами их обладателей”[22]. Галль разделил кору больших полушарий на сорок с лишним участков, каждый из которых, по его мнению, играл роль вместилища того или иного психического свойства. Интеллектуальные свойства, например способность к состраданию, умение находить причинно-следственные связи, языковые функции, Галль связывал с лобными участками; эмоциональные, например родительскую любовь, эротизм и воинственность, – с затылочными, а сентиментальные, например надежду и духовность, – с центральной частью мозга (рис. 4–1).

Хотя догадка Галля о том, что все психические свойства определяются головным мозгом, впоследствии подтвердилась, его методы локализации участков, отвечающих за различные психические свойства, были глубоко несовершенны, поскольку основывались на недостоверных, по современным понятиям, данных. Галль не пытался проверять свои выводы эмпирически посредством вскрытия тел умерших пациентов и выявления связей поврежденных участков мозга с психическими дефектами. Он с недоверием относился к исследованиям патологических состояний головного мозга и полагал, что таким путем нельзя ничего узнать о нормальном поведении. При этом Галль пришел к выводу, что при использовании человеком каждого свойства психики соответствующий участок мозга увеличивается в размерах, подобно упражняемым мышцам. Он полагал, что рано или поздно упражняемые участки мозга увеличиваются настолько, что начинают давить изнутри на череп, вызывая образование шишек.

Рис. 4–1. Йозеф Галль разработал принципы френологии, приписывавшей различные психические свойства специфическим участкам мозга, исходя из кажущихся связей поведения людей с результатами обмера их черепов.

Галль изучал черепа людей, отличавшихся определенными сильными или слабыми сторонами, исключительно способных студентов, пациентов, демонстрировавших психопатическое поведение, религиозный фанатизм или обостренную сексуальность, и убедил себя в том, что с подобными особенностями связано присутствие характерных шишек на черепе. Галль приписал все психологические свойства участкам мозга, расположенным под шишками. Он пришел к убеждению, что даже самые отвлеченные и сложные психические явления, такие как осторожность, скрытность, надежда, родительская любовь, управляются строго определенными участками коры. Теперь мы знаем, что эти измышления ошибочны, хотя по сути теория Галля была верна.

Более продуктивный подход к локализации психических функций нашли представители следующего поколения врачей – французский невролог Пьер-Поль Брока и немецкий невролог Карл Вернике. Оба проводили вскрытия трупов людей, страдавших дефектами речи, и выяснили, что специфические речевые нарушения связаны с повреждениями специфических зон мозга. Тем самым оказались локализованы хотя бы органы речи. Способность понимать речь обеспечивается участком коры, расположенным ближе к затылку (в задней части верхней височной извилины левого полушария), а способность активно пользоваться речью – участком, расположенным спереди (в задней части лобной доли левого полушария). Эти зоны связаны дугообразным пучком нервных волокон.

Эти и другие открытия подтвердили гипотезу Галля о том, что психические свойства связаны с различными областями мозга, – но не тезис, будто каждому сложному свойству психики соответствует всего одна область. Данные Брока и Вернике указывали на то, что для каждой из таких функций может требоваться целая система взаимосвязанных участков мозга (рис. 4–2). Работы этих исследователей привели к массе открытий, в том числе к точной локализации области коры, ответственной за мышечные движения. Все эти открытия стали серьезным ударом по представлениям тех ученых, которые считали, будто кора головного мозга функционирует как единое целое и отдельные ее участки по большей части не имеют специализированных функций. Сторонники этих представлений доказывали, что утрата тех или иных психических свойств определяется не столько локализацией повреждений мозга, сколько масштабом повреждений.