Век стронга недолог

Клык открыл изрешеченную дверь седана, и к его ногам выпал обычный обрез, настолько старый, что курки взводить нужно самому. Переломив стволы, крестный продемонстрировал две древние латунные гильзы, явно не раз уже переснаряженные.

– Ни хрена себе раритет, – присвистнул Амбал. – Даже в Стиксе подобное редкость, а сюда чего только не валится.

Погорелов заглянул в машину. Два голых человека, одежда обычная, свалена на полу, мужчине досталось больше, только с его ракурса видны пять попаданий. Крепкий, слегка за сорок, в черных волосах модной стрижки блестит седина. Его подружка гораздо моложе, лет двадцать, короткие каштановые волосы, боевой макияж жрицы любви, умерла сразу – пуля угодила ей точно в висок.

– Теперь понятно, почему он стрелял, – уверенно заявил Амбал, вскрыв багажник. – Не заказывала его жена, тут именно она, причем с каким-то мужиком.

Ампер и Рина подошли поближе, заглянули внутрь, и точно: женщина за тридцать, мужик примерно того же возраста, оба голые, валяются на подстеленном полиэтилене, сверху лопата. Убиты выстрелами в грудь почти в упор, причем явно из этого же обреза и мелкой дробью.

– Блин, извращенцы, – выдал Агент, – пробило их рядом с трупами потрахаться.

– Похоже, откат у них такой был, – философски заметил Ходок, – бывает, что убийство или близость покойников вызывают сексуальное возбуждение.

– Слышь, ты, психиатр, завязывай, – попросил Мушкет. – Мы тут постреляли немного, надо сваливать, вдруг рядом тварь матерая оказалась.

– Да чего ей в лесу делать-то? – отмахнулся Ходок. – А насчет психиатра угадал, диплом у меня именно по психиатрии, правда, не работал почти. Если вы тут все дружно решили, что обзавелись личным мозгоправом, то идите лесом. Хотя ту брюнетку, что сейчас у нас в кузове, я бы с радостью обследовал, ей моя профессиональная помощь очень нужна, у барышни с головой полный швах.

Клык рванулся к Ходоку, намереваясь дать ему по роже, но на его пути оказался Ампер, который молниеносно взял крестного на прием, и через секунду вспыльчивый рейдер уже лежал на земле, скрипя зубами.

– Кстати, тебе, Клык, моя помощь тоже не помешает, – словно ничего не случилось, добавил Ходок. – Вы просто идеальная парочка: ты повернут на ней, она повернута на Ампере. Были бы мы в другом мире, я бы на вас пару статей сделал и диссертацию написал. Ампер, да отпусти ты его.

Погорелов послушался и убрал колено. Клык поднялся, с секунду сверлил всех злобным взглядом, после чего махнул рукой, словно принял слова Ходока к сведению. Сунув трофейный обрез и обе гильзы в свой небольшой рюкзак, он направился к грузовику.

– Надо похоронить по-быстрому, – предложила Рина. После спича экс-психиатра она стала еще задумчивей.

– Не проблема, – заявил Амбал и, достав из багажника седана канистру литров на пять, облил салон и трупы, затем сунул тряпку в бензобак и остатки выплеснул сверху. Двери закрыл и чиркнул зажигалкой.

Занялось весело. Голубоватое пламя побежало по белой эмали, и уже через минуту «братская могила» весело полыхала.

– Грузимся и валим! – скомандовал Мушкет.

Где-то внутри объятого пламенем салона несколько раз отчетливо хлопнул выстрел. Похоже, там рвались остатки боеприпасов к обрезу.

– Блин, странная у нас команда, как свиньи, везде грязь находим, – вздохнул Мушкет.

Не прошло и пяти минут, как порядком израненный «Урал» пылил по лесной дороге. Если все пойдет хорошо, то скоро они будут в Гуляйполе.

Глава четырнадцатая Институтские

– Прапорщик, подъем! – раздался из-за двери веселый голос Мушкета.

Ампер нехотя приоткрыл один глаз, зрение фокусировалось с трудом. Первое, что он увидел на полу, – пустая бутылка дорогого коньяка. Он сглотнул. Во рту сухо, словно до этого он сутки провел в пустынных песках Сахары. Кое-как пошарив рукой, Погорелов нащупал пластиковую бутылку минералки и залпом осушил половину. Стало легче.

– Рина, – снова забарабанил в дверь Мушкет, – буди своего хахаля, он мне нужен через час трезвый и не очень злой.

– Мушкет, – раздался из-за спины Погорелова сиплый голос блондинки, – исчезни, через час мы будем внизу.

– Ловлю на слове. У меня встреча с институтскими, и я очень хочу, чтобы Ампер присутствовал.

– Буду, – с трудом выдал бывший прапорщик. – А теперь проваливай, дай прийти в себя.

Удаляющиеся шаги возвестили, что на время их оставили в покое.

– Блин, ни хрена не помню, – потерев лицо, заявил Погорелов.

– У меня тоже смутные воспоминания, все после девяти, как в тумане. Даже не помню, как сюда попали.

Ампер сел. «Урал» привез их в Гуляйполе после полудня. Сдав раненого в больницу, весь основной состав отправился в бар с конкретной целью – нажраться. Задача была выполнена, и, судя по состоянию, выполнена на отлично.

– У меня тоже только смутные воспоминания. Во-первых, мы с кем-то подрались.