Век 'Свободы' не слыхать

Был и такой случай. Возвратившись из своей предпоследней командировки в Афганистан (это было уже после вывода войск, но еще до талибов), Шустер решил подробно доложить о проделанной работе на утренней летучке редакции. Собственно говоря, мне и раньше казалось, что на моих домашних посиделках-попойках, желая блеснуть в компании чем-то оригинальным, он малость приукрашивает свои похождения. Впрочем, так казалось не только мне одному. Один мой товарищ, тоже наш бывший коллега, даже как-то ехидно заметил: "Ну конечно! В мире нет бойца смелей, чем напуганный еврей!" В этот же раз Шустер переплюнул все доселе слышанное. Вообразив себя по меньшей мере новоявленным Лоуренсом Афганским, он обрисовал следующую картину: "Где-то на Гиндукуше, на высоте примерно шесть с половиной - семь тысяч метров над уровнем моря, собрались все самые известные "духовские" лидеры и полевые командиры. Не был упомянут только Хекматияр. (Наверное, решил так высоко не забираться. Недаром ведь говорят: умный в гору не пойдет.) Среди них на почетном, понятно, месте, не где-нибудь, а рядом с Ахмадшах Массудом восседает и наш Шустер, а вокруг, куда ни кинь взгляд, штабелями лежат трупы советских солдат. И так далее в том же духе... Первыми не выдержали этот бред уши моего коллеги Алексея Лёвина, за годы работы на РС подготовившего немало материалов по афганской войне. Не поленившись сбегать за географическим справочником, он доходчиво объяснил Шустеру, что высочайшая вершина Гиндукуша едва достигает отметки пяти с половиной тысяч метров, а уж никак не семи.

- Но не это столь важно,- сказал Алексей,- просто уже от четырех начинаются вечный лед и голые скалы. Туда не каждый альпинист заберется, не говоря уже о Шустере и его "духах".

При этих словах "герой" заметно побагровел.

- Да и чем бы они там питались? - продолжал вопрошать Леша.- Съели бы, разве что, самого Шустера?

Потом в разговор вмешался я и заметил, что по умению рассказывать "афганские сказки" Савик Шустер далеко переплюнул даже известного советского телекорреспондента Лещинского, а что касается "штабелей из трупов советских солдат", то попадись он на деле хоть одному из них, из него самого быстро бы настригли горку свежего "кошерного мяса". А что вообще мало поддается разумению в его россказнях, так это несколько странная любовь мусульман-моджахедов (некоторые из них, включая самого Массуда, раньше воевали против Израиля на стороне палестинского "Хамаза") к еврею-отщепенцу. Так к Шустеру и пристало переходящее прозвище "афганский сказочник", но ни мне, ни Алексею Лёвину этот выпад злопамятный "герой" не простил. Интересно, что в отношении первой войны в Чечне Шустер скромно помалкивал о своем "геройстве", не иначе как опасаясь за сохранность своей холеной хари (одного из подвизавшихся на РС московских журналистов, спецкора "Комсомолки" Евтушенко, воевавшие в Чечне московские омоновцы как следует "поблагодарили" за "объективные репортажи"). Зато миньон Савика Шустера Андрюша Бабицкий отличился за двоих и в первую, а особенно во вторую чеченскую войну. Есть сведения, что этот полюбившийся Шустеру и устроившийся с его помощью в Московском бюро РС таджикский наркоман за баксы и дурь выдавал чеченам информацию о дислокации подразделений федеральных войск, куда он беспрепятственно проникал, прикрываясь удостоверением журналиста "Свободы".

США - "РЭНД КОРПОРЭЙШН"