Век "Свободы" не слыхать. Записки ветерана холодной войны

В жарко натопленной бане и пилось как-то по особенному, но наутро я действительно пожалел, что вчера не умер,- десантники начали опохмелятся. Кто-то из офицеров принес гитару, я попробовал было чего-то напеть, но пальцы цепляли струны совсем не там, где надо, и я оставил безнадежные музыкальные упражнения, снова взяв в руки более привычный для них инструмент - стакан. Мужики разговорились о январских боях за Грозный. Вот тогда-то я и услышал фамилию генерала-сухопутчика Шевцова, поднимавшего в Моздоке новогодние тосты за поражение ВДВ. Замелькали другие фамилии: Рохлин, Квашнин...

Последняя мне показалась знакомой. Еще в 92-м на Всеармейском собрании в ШОВС кто-то из офицеров бывшей 40-й армии, впоследствии ставшей вооруженными силами Казахстана, рассказал мне историю о командире танковой дивизии с такой же фамилией. Дивизия дислоцировалась в Сарыозеке, это километров 90 от Талды-Кургана и примерно столько же от Алма-Аты. Министр обороны СССР Дмитрий Язов прибыл в эту дивизию КСАВО с инспекцией, обнаружил там черт-те что и потребовал "на ковер" комдива. Того искали полдня и наконец обнаружили... в кинотеатре. Результат не замедлил сказаться - за несоответствие занимаемой должности снять с командования дивизией и вывести в распоряжение министра обороны. После такого оставалось только в госпиталь ложиться, на увольнение. Я справился, тот ли это Квашнин. Он не из Уфы ли случайно родом и вроде как даже военного училища не заканчивал? Оказалось, тот самый.. Поди ж ты, а теперь группировкой "федералов" командует. Ну, имея дело с такими "корифеями" военных наук, Дудаев, Басаев, Радуев, Хаттаб и прочие еще долго могут спокойно спать!

На следующий день состоялось торжественное присвоение центральной улице поселка Светлый имени командующего Маргелова, с открытием мемориальной доски. Чуть позже там был установлен и бюст Василия Филипповича. (Настоящий памятник легендарному десантнику, в полный рост, высотой в несколько метров, был установлен в 2000-м году, но, к сожалению, пока что не в России, а на Украине, в городе Днепропетровске.) Потом состоялись показательные выступления воинов-десантников 242-го УЦ, включая и боевую стрельбу из автоматического станкового гранатомета "Пламя". Я со своим фотоаппаратом полез было поближе, но меня тут же убрали из-под обстрела. Разлет осколков у АГС еще тот, недаром его называют "смерть пехоты".

В 242-м учебном центре мне понравилось, как, впрочем, понравился и сам город Омск. Чувствовалось, что солдатам и офицерам трудно по нынешним временам поддерживать на достойном уровне моральный и боевой дух, но того, сказать словами Бати Маргелова, "румынского бардака", который в 90-е годы стал характерной приметой многих частей и соединений Сухопутных войск, у десантников не было.

Торжества в 242-м учебном центре ВДВ закончились, и 5 мая мы благополучно приземлились в подмосковном Чкаловском. Почти три дня моих потуг "перепить десантников" не прошли бесследно. Я, едва живой (хорошо хоть Валерий Борисенко был рядом), на "четырех опорах" выполз из метро "Таганская", но дальше уже идти, простите, не мог. Заморозки кончились, в Москве наступила жаркая погода. Пот с меня - градом, во рту - сушняк, ноги как ватные. Вот-вот свалюсь - полный упадок сил.

Валера решил серьезно заняться моим лечением и запихнул в какое-то оказавшееся поблизости кафе на открытом воздухе. Там он заказал пиво "Балтика" различных нумераций и коротко приказал: пей, должно помочь! Пиво оказалось хорошим, не хуже немецкого. К нему принесли чего-то еще зажевать, и я постепенно пошел на поправку. Тут Валерий Викторович и сообщил мне, что послезавтра меня ждут в Академии бронетанковых войск. Генерал Николай Сердюков лично пригласил меня на празднование своего 50-летнего юбилея, а посему содержание должно соответствовать форме. Я вяло кивнул и снова налег на пиво. Валера тем временем продолжал:

- Я же говорил тебе, когда пьешь, надо не забывать и закусывать.

Я с набитым ртом промычал было "виноват, исправлюсь", но тут в разговор вмешались:

- Уважаеми, тай нимнога тенга на хлэп.

Поднял голову. По виду - явные беженцы из Таджикистана. Я уже полез было в карман за мелочью, как вдруг Борисенко резко послал просящего к известной матери:

- На хлеб, говоришь, не хватает...

Все многочисленное семейство таджика жевало "сникерсы".

- Вот, мать твою, беженцы пошли, на хлеб не хватает, а на "сникерсы", значит, хватает. Душманье...

От греха подальше таджик с домочадцами тут же растворился в толпе. Мы допили пиво и пошли по направлению к дому Игоря. Бросив непослушное тело на диван, я справился у брата, где Серега Шавров. Оказалось, что на дежурстве, освободится только послезавтра.

- Жаль, вот и в Омск без него слетал,- уже почти отрубаясь протянул я.

- Что это с ним? - спросил Игорь у Борисенко.

- Как что? Уже синдром. В который раз пытался перепить десантников.

- Все ясно.