Век "Свободы" не слыхать. Записки ветерана холодной войны

Но бог с ней, с Белорусской редакцией! Это была лишь подработка, а основная моя работа все же лежала в плоскости "Красного архива". Почти все вечера, выполнив, а нередко и перевыполнив свой дневной план по перелопачиванию советской периодики, я просиживал (благо это не возбранялось) за чтением всего того, что только мог найти интересного в архивных папках, газетах и журналах. Меня привлекали три конкретные темы, не считая информации по общеполитической обстановке в СССР и мире: афганская война, советские Вооруженные Силы, а также изменения в Основах уголовного и административного законодательств СССР. (В Ленинграде у меня было много знакомых юристов, и одно время я даже подумывал о юридическом факультете ЛГУ, но благодаря "органам" не попал даже на подготовительные курсы.) Понятно, что без систематизированного специального образования и профессиональной подготовки многое из прочитанного понять было трудно. Попробуйте почитать, например, журнал "Военная мысль", а потом, хотя бы без общевойскового командного военного училища за спиной, уяснить себе разницу между общевойсковой операцией и боем, или же ухватить суть мобилизационной готовности военного округа по формуле МЗО на угрожаемый период, или понять, какую из войсковых операций следует считать стратегической по масштабам, охвату территории и количеству применяемых сил и средств, а какую - лишь оперативно-тактической. Признаться, применительно к афганской войне я по тогдашней своей наивности считал решаемые там советскими войсками задачи задачами не только оперативного и оперативно-тактического, но и стратегического уровня, раз за спинами моджахедов стоят военные машины Пакистана и США. Потом в процессе познания теории нелегкой "науки побеждать" выяснилось, что в Афганистане решались лишь оперативно-тактические и тактические задачи (то же самое сказал мне впоследствии и начальник Академии ГШ ВС генерал Родионов), целесообразность которых исходила из протяженности охватываемых войсковыми операциями территорий, численности ОКСВА, его сил, оперативных средств и тылового обеспечения. Но эта была, как позднее признали и сами советские военные, например, генерал ГРУ ГШ Александр Ляховский, "тактика без стратегии". И наоборот, из англоязычных, в основном американских источников получалась иная картина, согласно которой США рассматривали свою помощь моджахедам как операцию стратегического уровня, решаемую силами тактического звена (вооружение, советники и инструкторы) на определенном начальном этапе конфликта, но в случае необходимости при выходе данного конфликта уже в следующую фазу интенсивности могло считаться целесообразным довести количество сил и средств на угрожаемом направлении до уровня оперативно-стратегического звена. Не знаю, включала ли такая стратегическая инициатива прямое военное вмешательство США в конфликт в случае возможного дальнейшего советского продвижения на территорию Пакистана, например, в Белуджистан, но цель, которую в афганской войне преследовали США, помогая моджахедам, отвечала понятию стратегической операции, ибо целью этой было ослабление советской военной мощи и советской экономики через втягивание СССР в затяжной военный конфликт и, как следствие этого втягивания, последующая дестабилизация политико-государственной структуры СССР. Привожу этот пример лишь для того, чтобы показать, как капля за каплей я впитывал в себя военные и военно-политические премудрости, проявившиеся впоследствии в выпусках моей военно-политической программы "Сигнал", и как доступ ко всеобъемлющей и разносторонней информации давал возможность оценки того или иного события с разных, а порой и прямо противоположных точек зрения. Нередко там, где отсутствовал профессиональный опыт и теоретическая подготовка, помогали интуиция и умение верно разглядеть саму суть проблемы в огромном информационном потоке да плюс к тому врожденные способности к аналитическому мышлению, без надобности доселе не проявлявшиеся. Не хочу уж чересчур расхваливать эти свои способности, но позднее, уже будучи военным редактором РС, я нередко натыкался на встречные вопросы интервьюируемых мною генералов и офицеров: "Что я закончил "здесь"? А если "здесь" ничего, то что я закончил "там"? Я отвечал правду: "Не считая трех классов и коридора при тюрьме, только радио "Свобода". Но не все и не всегда верили этой правде. Бывший министр обороны Белоруссии Козловский даже отказался от встречи и интервью, так как посчитал, что мои вопросы к нему относится не к области журналистики, а к методам ведения открытой информационной разведки спецслужбами США. Мне, конечно, польстила столь высокая оценка моих скромных способностей генерал-полковником Козловским, так что на его отказ от интервью я не обиделся, найдя в белоруской армии, может, и не столь высокопоставленного, но от того не менее сведущего в вопросах военной теории собеседника из Оперативного управления Главного штаба. Так нежданно-негаданно свою вторую заметную аналитическую работу для исследовательского бюллетеня РС/РСЕ я написал на тему войны в Афганистане по теории и практике общевойскового боя и горной подготовке войск. Работу эту заметили не только на "Свободе", но и в "Рэнд корпорейшн", после чего я стал публиковаться в исследовательском бюллетене РС практически постоянно и в 88-м получил первое повышение - был переведен из архивистов в "рисерчеры" (исследователи).