Век 'Свободы' не слыхать

Уже значительно позже, в конце 1999 года, мой приятель майор-ракетчик Вячеслав (по понятным соображениям фамилию я опущу), в прошлом командир дивизиона мобильных "СС-25" с разделяющимися головными частями индивидуального наведения, поведал мне, как проходил вывод стратегического ядерного оружия с территории Белоруссии и как потом, когда натовцы бомбили сербскую территорию, кое-кто из достаточно умных местных политиков пожалел о собственном теперь уже безъядерном статусе. Части РВСН из Белоруссии передислоцировали под Бологое и в Козельск, заменив "25-е" РГЧ на моноблочные "Тополя-М". Спрашивается, откуда я это знаю? Все просто. Не надо быть "вражеским разведчиком", чтобы отследить маршрут командировок осевших в Белоруссии по семейным обстоятельствам российских офицеров к новым местам дислокации их "изделий". А в прошлом, прожив двадцать с лишним лет в Речице, я только уже на Западе узнал, что жил по соседству с частью РВСН; да и то даже американская военная разведка достоверно знала только места расположения штаба ракетной дивизии и базы хранения боеголовок.

Так кто же в конце концов получил выгоду от передислокации частей РВСН? Россия? Белоруссия? А может, НАТО? Мне могут возразить, опять приводя в пример аварию на Чернобыльской АЭС или протесты в той же Европе против мирного атома. Например, Германия готова позакрывать чуть ли не все свои АЭС. Ну а оттого, что под колесами автомобилей ежегодно гибнут десятки тысяч людей, никто не собирается сворачивать автомобильную промышленность в той же Германии. А что касается Чернобыля, то никому не приходила в голову мысль, что авария на ЧАЭС могла быть и хорошо спланированной диверсией с далеко идущими политическими последствиями. Деморализованный случившимся, Горбачев фактически приказал тогда нашим кораблям ВМФ уйти с траверса Ливии, тем самым открыв дорогу американским самолетам, летевшим бомбить Триполи. Еще через пять лет настал черед Багдада. Какого-либо противодействия с советской стороны американцы могли уже не опасаться. На "внутреннем фронте" началась газетная кампания по борьбе как с мирным, так и с военным атомом, целью которой было посеять как можно больше паники и недоверия среди населения. Вот и задайтесь теперь вопросом: кому это было выгодно? И что за ядерная держава Россия, если теперь по велению каких-то там "чубайсов" можно запросто отключить подачу электроэнергии к пультам запусков "изделий". За неуплату!

К матери в Речицу в этот раз я так и не вырвался. Проводил почему-то грустную Наташу на поезд в Москву и подумывал было над сворачиванием своих дел в Минске, как вдруг неожиданно получил "добро" на беседу с одним из сотрудников КГБ республики. Заявки на имя председателя Эдуарда Ширковского я давал уже несколько раз - и все безрезультатно. В 94-м Ширковского уволили с должности председателя Белорусского КГБ, и он вернулся в Россию на должность заместителя директора СВР.

Не знаю, может, здесь сыграла свою роль и моя недавняя встреча с "первым лицом" государства, но побеседовать со мной для радио "Свобода" вызвался старший офицер КГБ Белоруссии Петр Снопок. Почти сразу я как-то интуитивно понял, что он был в Афганистане и, перехватывая инициативу, спросил:

- "Каскад", "Омега" или "20-й контракт"?

- Вы, Валерий Николаевич, я вижу, неплохо разбираетесь в наших делах.

- Не без этого. Профессия такая, знаете ли, журналист.

- Я был советником по "20-му контракту". Кабул. Середина 80-х.

Называю несколько фамилий возможных общих знакомых. Одна - в яблочко. Разговор заметно потеплел. По смыслу и содержанию беседа мало отличалась от тех, что я уже проводил и в СВР, и в МБ России. Правда, под конец нашей беседы Петр Снопок позволил себе некий экспромт, неожиданно "наехав" на своего бывшего председателя. Дескать, где это видано, чтобы человек, занимавший должность в органах безопасности одного государства, после увольнения тут же пришелся ко двору в разведке другого? Почувствовав явную провокационность в постановке вопроса, я осторожно возразил, что, во-первых, Ширковский числился в действующем резерве СВР, даже будучи председателем КГБ Белоруссии, и тогда ни у кого это не вызвало нареканий, а во-вторых, разве Белоруссия и Россия не союзные государства. Ваш вопрос был бы понятен, если Ширковскому предложили бы, например, должность где-нибудь в ЦРУ или в БНД, но, простите, СВР России и КГБ Белоруссии играют на "одном разведполе". Поняв, что пущенная им стрела не достигла цели, белорусский чекист поторопился свернуть беседу, как это обычно бывает в таких случаях, сославшись на "многие неотложные дела". Напоследок он, правда, поинтересовался, что связывает меня с господином Фрейдкиным. Я спокойно ответил: "Общее место работы".