Век 'Свободы' не слыхать

С генералом Родионовым я пересекся только еще один раз возле здания Минобороны. Он узнал меня, но, кроме обмена приветствиями, ни на что другое у генерала времени не было. Игорь Николаевич произвел впечатление порядочного и вдумчивого русского генерала. Непонятно и тем более жаль, что, став очередным министром обороны России, он поддержал предложение некоторых генштабовских генералов по реорганизации Воздушно-десантных войск, которая на деле грозила их полным расформированием и уничтожением как рода войск и стратегического резерва ВГК.

Остальные мои встречи и интервью, помимо визита в Главный штаб ВМФ и беседы с Героем Советского Союза адмиралом флота Владимиром Чернавиным, а также, пожалуй, еще и беседы с Главным военным прокурором Валентином Паничевым, были не столь интересны. (Я скрепя сердце дал в эфир пустопорожнюю болтовню замначальника Гуманитарной академии контр-адмирала Ивана Барсукова.) К тому времени я понял, что уже изрядно поднадоел со своими куда как завышенными запросами военному ведомству России, и что пора бы сворачиваться да отбывать восвояси, в Мюнхен. Да и срок действия моей визы тоже почти что истек.

Но неожиданную коррекцию в мое "чемоданное настроение" внес Главкомсат ОВС СНГ. Общаясь с председателем Координационного совета Офицерских собраний капитаном 1-го ранга, а вскорости и контр-адмиралом Александром Мочайкиным, я узнал, что этак примерно через неделю на территории штаба состоится заседание КС Офицерских собраний и что неплохо бы было мне на нем поприсутствовать. Послушать и записать на ленту, что думают и говорят офицеры СНГ. Он, Мочайкин, лично приглашает меня на Координационный совет.

Я быстро оценил неожиданно открывшуюся перспективу и пошел увещевать генерал-лейтенанта Валерия Манилова походатайствовать перед консульской службой МИДа о продлении моей визы. Тот, составив соответствующую бумагу, перепоручил это дело начальнику пресс-центра полковнику Серафиму Юшкову, с которым у меня к тому времени уже сложились дружеские отношения, и когда все бумаги были оформлены, я повез их на Смоленскую в МИД на продление визы.

Сообщив подполковнику Уватенко об уважительной причине моей задержки в столице, я практически завершил все свои дела с МО России, поблагодарив Володю за оказанную помощь и намекнув ему, что в следующий приезд к концу осени текущего года планирую продолжить работу именно с ним. Уватенко лично не возражал, ибо содействие иностранному корреспонденту больше было похоже на второй оплаченный отпуск, но это уж как решит начальство. Я также позвонил генералу Манилову и поставил его в известность, что срок пребывания в России мне продлили, а следовательно, прошу пополнить моей фамилией и список журналистов, приглашенных в Главкомат ОВС СНГ для освещения работы Координационного совета Офицерских собраний. Впереди была еще целая неделя, и я спросил Мишу Елистратова, нет ли у него желания слетать со мной в Белоруссию. У Миши такого желания не было (не в Питер же), а чтобы несколько дней от меня отдохнуть, он даже за свой счет готов был отправить меня хоть на Дальний Восток.

Мы съездили на Петровку к кассам Аэрофлота, там я купил билет, благо режим посещения соседнего теперь уже государства был безвизовый, и следующим утром Елистратов повез меня в "Шереметьево-1". Кроме желания проведать проживающую в Минске сестру Раиску и двух племянников, Вадима и Артема, я также намеревался съездить и к матери с отцом в Речицу. Помимо дел семейных, передо мной стояла и задача аккуратно проверить возможность работы с военным ведомством Белоруссии по типу той, что я довольно успешно проделал в России. В Белоруссии у меня уже были телефонные контакты в Управлении информации МО, в МВД и даже в парламенте республики. Оставалось проверить их надежность на практике при очных встречах.

Правда, в Белоруссии произошло одно важное для меня изменение - был назначен новый министр обороны. Я знал, что генерал Козловский воевал в Афганистане, но лично с ним знаком не был. До Минска лететь было час, и "Ту-134", не успев как следует повисеть в воздухе, уже начал терять высоту и делать разворот для захода на посадку. В здании старого аэровокзала, больше похожего на колхозный сарай, не было ни КПП, ни таможни. Я начал было оглядываться в поисках знакомого лица, но так никого и не приметил. Знакомое лицо - супруг моей сестры Михаил Федорович Соколов, когда ему уже порядком надоело ждать, сам окликнул меня.

- Извини брат, не признал,- проговорил я извиняющимся тоном,- зато богатым будешь.

- Точно, будешь тут богатым, если не родился Рабиновичем,- флегматично заметил тот,- давай лезь в тачку. Пора ехать, а то Раиска уже заждалась дорогого гостя.