Век воли не видать

Вертолёт делал круги совсем близко, то и дело пролетая над языком ледника, часть которого и служила крышей для пещеры.

– Что будем делать, Данияр Тимофеевич? – прокричал Валентин едва слышно.

Саблин раздумывал недолго.

– Сейчас я его посажу!

– Помочь? – проговорил Прохор в ухо Саблину.

– Ты умеешь изменять форму объектов?

– Я единственный, кто это делает в глубоких превалитетах, – по-детски похвастался Прохор.

Саблин усмехнулся.

– Цезарь, я с вас балдею! Давай по счёту три: ты меняешь кабину, не трогая лётчиков, я – винты.

– Лётчиков заденет всё равно.

– Постарайся не задеть. Раз, два, три!

Практически невидимые трассы формопреобразования геометрии объектов сошлись на хищной боевой машине.

Результат не заставил себя долго ждать.

Кабина Ми-28, безупречного дизайна, многогранная, «полутораэтажная», бликующая бронестеклом блистера, превратилась в ещё более сложный многогранник, теряя при этом присущую вертолёту функциональность боевой машины. При этом и блистер потерял прозрачность, стал молочно-белым.

Главный винт вертолёта остался винтом, но его лопасти удлинились и превратились в плоские полосы металла. Винтокрылая машина сразу потеряла подъёмную силу и пошла вниз, закручиваясь по спирали из-за работающего исправно рулевого винта.

Со скрежетом вертолёт вонзился в ворота между скалами, исчез из виду. Наблюдавшие за ним люди ожидали взрыва, но его не было, издали прилетели удары, скрежет и громыхание камней.

– Аминь! – сказал Волков, явно потрясённый демонстрацией «колдовских» способностей Саблина и Прохора.

– Возвращаемся, выносим наших и меркабу, – не отреагировал на его слово Саблин.

Вернулись в пещеру, потолок которой продолжал оседать и трескаться, готовый рухнуть. Вынесли Устю, укрыли под косой стеной скалы. Меркаба не уместилась в расселине, и её пришлось оставить у выхода из лаза, ведущего из пещеры наружу.

– Что дальше? – спросил Пётр Фомич, вытирая потный лоб рукой; меркабу он обхаживал, как своё родное детище. Мастер до сих пор находился в шоке от того, что комплекс многогранников, представлявших собой модуль числоперехода, удалось запустить без подключения каких-либо источников энергии.

Попытался он и разобраться с компьютером, с помощью которого эмиссар Владык на даче мэра Вологды пытался инфицировать Первомир и перепрограммировать самый первый формотрон (который никто никогда не видел). Но Саблин забрал все оставшиеся диски, отсоединил материнскую плату и решил никому, кроме ДД, их не отдавать.

– Ждём, – сказал Волков, успевший переговорить с лётчиками. – «Вертушка» за нами вылетела, будет часа через полтора.

– Послушайте, уважаемые, – заговорил Прохор-Прохориил, тоже наблюдавший за меркабой. – А давайте махнём в Первомир. Через Бездны мы можем и не прорваться, а Первомир рядом, там мы сможем узнать, где застряли ваши парни. Может, они и не уходили в Нуль, а спокойно живут себе в мире монады и в ус не дуют.

Саблин пристально вгляделся в бледноватое лицо математика, по которому ходили странные тени. Прохориил явно что-то задумал, причём давно, и теперь решил реализовать свой замысел.

– У меня и программа есть, – добавил он, – как по слоям пробить мембрану.

Волков, спустившийся в лаз, посмотрел на Саблина.

– Подождём возвращения ДД и одиннадцатого, – сказал Данияр. – Обсудим.

Он жестом позвал полковника за собой.

Наверху было тихо, Костя и Валентин наблюдали за горизонтом, Роберт Салтанович снова о чём-то беседовал с Валерией. Талгат посматривал на небо. Саблин и его поманил за собой.

Устроились за камнями.

– Вы поняли, что он предлагает?

– Что? – осведомился араб, не присутствующий при разговоре с Прохориилом.

– Этот деятель хочет через меркабу попасть в Первомир.

– В чём криминал?

– Да в том, что и Владыки-Админы хотели того же! До последнего момента стремились попасть в Первомир! Их замысел – перепрограммировать матрицу Числовселенной. Может, Прохориил им продался? И они сделали ставку на него?

Волков сжал губы в полоску.

– Вы же ему доверяли. Он знает все наши тайны. И он не возражал против атаки на Админа.

– Уловка! Админ-22 Владыкам уже не нужен. Этих Админов у них пруд пруди.

– Чёрт! Что же ты раньше не сказал?

– Только сейчас догадался.

– Он не может махнуть в Первомир без нас?

– Мог бы – наверно, уже был бы там.

Талгат прислушался к себе, поднял руку.

– Без проблем, шеф, берите под своё крыло. – Глаза араба засветились ярче. – Приветствую, судари мои. Что у нас происходит?

Саблин усмехнулся.

– С возвращеньицем, Дмитрий Дмитриевич. Сбили вертолёт, ждём свою «вертушку». А у вас что нового? Получилось с Наумански?

– Не сразу, но получилось. Тварь попыталась сопротивляться, но сдался, жить хочет. У них тут довольно сложная иерархия управления агентурой, операторы первого уровня, второго, Охотники, чисто ликвидаторы, пока выяснял, кто командует всей бандой в Ергаках, понервничал. Но волна пошла, думаю, через час-два блокаду Ергаков снимут. Судя по вашим лицам, у вас проблема?

– Данияр Тимофеевич подозревает Прохора… трёхдевяточного… в предательстве, – сказал Волков.

Саблин повторил свои рассуждения.

– Сейчас узнаем, идёмте.