Век Зверева

…Иван проспал всего часа три. Подруга юности его лежала теперь лицом к стене, отвернувшись. Иван укрыл ее двумя солдатскими одеялами, прилег рядом на спину, закрыл глаза. Он запер дверь, задвинул занавески. Ночью, по всей видимости, никто не появится на хуторе. А вот завтра, наверное, следует ждать гостей. Шесть человек пропали без вести. И шли они не на простую прогулку. Шли они за сейфом, спокойно лежавшим в пруду со времен германской кампании. Тот, кто назвался Зворыкиным, остался чрезвычайно доволен содержимым сейфа. Бегло просмотрел толстую пачку документов, увидел что-то важное, удовлетворенно хрюкнул.

Иван уже пожалел отданных Зворыкину золотых монет. Блажь минутная. Трофейных денег набиралась изрядная сумма, но это так, на прожитье. А с монетами можно было бросить все это безумное времяпрепровождение и уехать отсюда навсегда. Квартиру на них не купить, а вот уехать можно было далеко. Впрочем, он совершенно не мог знать стоимости этих кругляшей. Но он не хотел уезжать. Вот в чем была его трагедия. Нет денег — нет соблазна. Два пистолета «ТТ» лежали у него на табурете, перед брачным ложем. Подумав, один он переложил под подушку.

Перед рассветом он наконец совершил то, что должен был сделать пятнадцать лет назад. Женщина стала ему теперь не совсем чужой. Они лежали в коконе из украденных со склада Балтийского флота в бывшем городе Тильзите армейских одеял, на древнейшей деревянной кровати с панцирной сеткой. И крыша дома была черепичной.

Когда первый луч солнца осторожно приподнял тончайшую пыль времен, женщина спала, а мужчина должен был оставить ее и приниматься за неприятные, но все же жизненно необходимые дела.

Кровь за ночь уже впиталась в землю, но он все же снял верхний, тонкий слой грунта во дворе, присыпал все криминальные места песком, затем прошел еще раз весь погребальный маршрут. Чисто.

Тогда он опять искупался в озере, растерся полотенцем во дворе и затопил печь.

— Мы уже уходим? — спросила некоторое время спустя Люся Печенкина.

— Уходим, — глубоко вздохнул он и позвал ее к столу.

— А где все это?

— Что?

— Все, что было…

— В надежном месте.

— А в милицию когда?

— После. Прежде тебя провожу.

— Куда? В Калининград?

— В Большаково. Там посажу тебя на автобус.

— А сам в милицию?

— Я тебе потом все расскажу.

После завтрака она уныло собрала свои вещи, напудрилась, слегка накрасила губы.

Иван перепрятал тем временем свой огневой арсенал. Он несколько возрос за счет трофеев от последнего боя. Вот если бы еще ту снайперскую винтовку. Стрельба того, кто называл себя Зворыкиным, произвела на него совершенно убийственное впечатление. С таким оружием он, Пирогов, мог бы отбиться запросто еще от такой же группы. Так ему казалось, но, естественно, он заблуждался.

Они вышли, чтобы успеть к первому автобусу на Калининград, но все же опоздали. От Большаково по заповедной тропе навстречу им шли четверо. Примерно километр был до новых гостей, когда Иван увидел их, пригнулся, заставил присесть Люсю. И здесь Ивану повезло. Он находился то ли в роще, то ли в лесном каком-то подобии и еще не успел выскочить на опушку.

— Пошли. Быстро назад пошли.

— Как пошли? Это милиция?

— Тихо. Тихо и быстро. Гостей нужно принимать дома, а не на лесной дороге.

Путь назад они преодолели почти бегом. Иван тащил Люсю за руку, а та задыхалась.

Через некоторое время они оказались там, где были вчера. В схроне. И чтобы чувствовать себя уверенней, Иван пропутешествовал на дальнее подворье и выдернул в прямом смысле из-под земли объемистый, серьезный сверток. Он развернул его уже в схроне. Это было его абсолютное оружие. Автомат Калашникова модернизированный и три полных рожка в придачу.

Гости вошли на территорию хутора осторожно, рассыпавшись цепью, оглядываясь, но сохраняя полную тишину. Аккуратно просмотрели все хозяйственные постройки, заглянули в дупло, под поленницу, не решаясь вторгнуться в дом. Наконец двое, пригнувшись, пробрались к окнам, один остался во дворе, а один ногой попытался распахнуть дверь. Она была заперта, а замки Иван врезал надежные. Пришлось разбить одно из окон, открыть раму, проникнуть внутрь, открыть дверь.

Все признаки недавнего пребывания Ивана были налицо. Он схватился за голову. И документы литовские, и деньги, и водка во фляжках остались в доме. Иван не обладал опытом оперативной работы. Он был всего лишь морским офицером. Вот противовоздушная оборона Родины — совсем другое дело. Здесь он дал бы сто очков форы любому. А ведь просил же вчера некто Зворыкин отправиться в экипаж незамедлительно. И женщину доставить по месту жительства. Умный был совет и своевременный.

Вышли двое из дома, огляделись, пошли в направлении схрона. На этот раз никто не восстанавливал траву, не полз на брюхе, не колдовал над дерном.