Века и поколения: Этнографические этюды

Предстоящее столетие продолжило неразрывную связь изучения Земли, богатой растительным и животным миром, разнообразной по рельефу и ландшафту, с изучением людей, населивших материки и острова, освоивших плодородные долины, горные склоны и бескрайние пространства степей и таежных лесов. География шла в своих исканиях рука об руку с этнографией. Великие путешественники и первопроходцы открывали не только неведомые страны, но и невиданное еще для них население этих стран. В наступающем XIX в. обогащение географических знаний означало и расширение этнографического познания мира. Недаром чаще всего в недрах географии зарождалась новая отрасль науки о человечестве и его культуре — этнография.

Паруса, наполненные ветрами кругосветных странствий, вели в XIX в. корабли путешественников и ученых к новым географическим и этнографическим открытиям.

ГЛАВА 3. ПУТЕШЕСТВЕННИКИ — ГУМАНИСТЫ — УЧЕНЫЕ

Многие прошлые поколения обогатили географию Земли, добавив к ней знания географии человека. В XVIII в. население вновь открытых материков и стран не только вызывало удивление образованного европейца, но и рождало наивные представления о подобии многообразия людей многообразию растительного и животного мира. Собранные этнографические и антропологические данные знаменитый Карл Линней (1707–1778) применил в своей классификации растений и явлений природы, выделив человеческий род с шестью разновидностями: 1) дикий человек; 2) монструозный, то есть диковинный, человек; 3) американский — красноватый, холерик, покрытый татуировкой, управляемый обычаями человек; 4) европейский — белый, мясистый, сангвиник, покрытый плотно прилегающим платьем, управляемый законами человек; 5) азиатский — желтоватый, крепкосложенный, с черными прямыми волосами, меланхолик, упрямый, жестокий, скупой, любящий роскошь, носящий широкие платья, управляемый верованиями человек; 6) африканский — черный, с дряблой и бархатной кожей, спутанными волосами, флегматик, ленивый и равнодушный, мазанный жиром, управляемый произволом человек.

Для Европы классификация Линнея была квинтэссенцией антропологических знаний в XVIII в. И все-таки для «царя природы» уподобление цветам или хищникам было противоестественно и неверно. Однако для понимания несуразности такой классификации, для признания человека хотя и вышедшим из животного мира, но являющимся особым общественным видом в XVIII в. недоставало знаний. Такие знания не могли дать купцы, монахи и воины, обогащавшие память прошлых поколений. Такие знания могли принести лишь те, кого можно было назвать и путешественниками и учеными.

В XVIII и особенно в XIX в. создается новая книга познания людей людьми, в которую большая часть золотых страниц вписана подвигом «России верных сынов». Это не означает, что Западная Европа в конце XVIII и в XIX в., а США в XIX в. потеряли интерес к иным народам и странам, напротив, они подарили миру и науке многие важные открытия в географии и этнографии. Это не значит также, что Россия прежде не интересовалась своими «близкими соседями», — Афанасий Никитин ходил за три моря и достиг Индии, а русские казаки в своих «скасках» описывали жизнь народов Сибири. Однако в XVIII и XIX вв. именно Россия внесла вклад в создание этнографической науки. Торопясь со времен петровских реформ приобщиться к опыту мировой культуры, Россия от века к веку сторицей отдавала ей приобретенное.

Историческая истина требует начать разговор с детища Петра I — Кунсткамеры. Ей суждено было более двух веков быть центром русской и советской этнографии…

…Истекают последние годы XVII в. Российский царь Петр I вновь отправляется за границу набираться опыта и знаний, чтобы, заимствуя передовое, вырвать огромную страну из культурной и экономической отсталости. Он собирается проводить и проводит реформы, убеждая и принуждая, «не останавливаясь, — как писал В. И. Ленин, — перед варварскими средствами борьбы против варварства».

Где-то, на каких-то дорогах курьер доставляет царю обстоятельное письмо великого немецкого математика и философа Готфрида Лейбница. Петр однажды попросил Лейбница дать совет, как устроить специальные кабинеты для показа живой и мертвой природы, какие приобретать коллекции для целей просвещения. «Иностранные вещи, — писал в ответ на просьбу Лейбниц, — которые следует приобрести, — это разнообразные книги и инструменты, курьезности и редкости… Кабинет должен содержать все значительные вещи, редкие образы, созданные природой и искусством…»

Возможно, советы Лейбница оказались кстати. Во всяком случае в Московский Кремль в конце XVII — начале XVIII в. поступили приобретенные российским царем или полученные в дар диковинные вещи и инструменты, а в Московскую аптекарскую канцелярию — купленные за границей медицинские препараты. Над Невой уже вставала новая столица, и в 1714 г. Петр I распорядился доставить из Москвы все свои личные коллекции и собрания Аптекарской канцелярии.