Вэкфильдский священник

Вставая вмст съ солнцемъ, мы кончали труды наши по закат его и возвращались домой къ ожидавшей насъ семь. Тутъ насъ встрчали улыбающіяся лица, прибранныя комнаты и пріятный огонь на очаг, не обходилось и безъ гостей: то, бывало, зайдетъ фермеръ Флемборо, ближайшій и самый болтливый изъ нашихъ сосдей, то слпой флейтистъ; и мы угощали ихъ смородинной наливкой, ни рецептъ, ни репутація которой не были утрачены. Эти безобидные гости старались съ своей стороны доставить намъ удовольствіе: одинъ умлъ играть на флейт, а другой распвалъ трогательныя баллады, какъ напримръ, «Послднее прости Джона Армстронга», или «Жестокую Барбару Алленъ». Вечеръ заканчивался такъ же, какъ начиналось утро, причемъ младшіе сыновья мои должны были поочередно читать молитвы, и тотъ изъ нихъ, который читалъ громче, внятне и лучше, получалъ право положить въ кружку для бдныхъ полпенни, которое и вручалось ему въ воскресенье.

По воскресеньямъ наступало у насъ франтовство, противъ котораго тщетно старался я издавать разумные законы. Сколько я ни произносилъ проповдей противъ гордости, но суетностъ дочерей своихъ не могъ побороть и убждался, что он втайн все также пристрастны къ прежнему щегольству, все также любятъ кружева, ленточки, бусы и крахмальныя оборки; да и жена моя страстно держалась за свое пунцовое пу-де-суа, потому что я когда-то говорилъ, что оно ей къ лицу.

Особенно раздосадовали он меня въ первое воскресенье. Наканун вечеромъ я сказалъ дочерямъ, чтобы он пораньше одвались утромъ, потому что любилъ забираться съ семьей въ церковь раньше всхъ прихожанъ. Оа въ точности исполнили мое желаніе, но когда вс мы собрались къ завтраку передъ уходомъ въ церковь, оказалось, что и жена, и дочери мои явились во всемъ великолпіи своего минувшаго величія: волосы ихъ были крпко напомажены и хитро причесаны, лица испещрены мушками, а длинные шлейфы ихъ платьевъ сзади подобраны въ пышныя кучи, которыя шуршали при каждомъ движеніи. Я поневол улыбнулся, глядя на ихъ тщеславіе, смясь въ особенности на жену, отъ которой въ прав былъ ожидать боле благоразумія. Тогда я прибгъ къ невольной уловк и, съ важнымъ видомъ обратясь къ сыну, приказалъ ему сказать, чтобы подавали карету. Дочери очень удивились такому распоряженію, но я настойчиво повторилъ его съ еще большею торжественностью.

— Милый мой, ты, врно, шутишь? воскликнула моя жена:- разв мы не можемъ дойти пшкомъ? Намъ никакихъ каретъ больше не нужно.

— Ошибаешься, дружокъ, возразилъ я;- карета намъ необходима, потому что, если мы въ такомъ вид отправимся пшкомъ по деревн, намъ даже отъ ребятишекъ проходу не будетъ, насъ осмютъ.

— Въ самомъ дл? сказала жена моя. — А я-то всегда воображала, что и мой Чарльзъ любитъ, когда его дти чистенькія и нарядныя.

— Чистенькія — сколько угодно, сказалъ я: — чмъ вы будете опрятне, тмъ для меня миле; но вдь это не опрятность, а побрякушки. Вс эти сборки, мушки, да фестоны только на то и годятся, чтобы возбудить къ намъ ненависть всхъ сосдокъ нашего прихода. Нтъ, дти мои, продолжалъ я еще серьезне:- нужно передлать ваши платья на боле простой фасонъ: такое щегольство вовсе не пристало людямъ, которымъ дай Богъ поддержать хоть приличіе. Для меня еще далеко не ршеный вопросъ, насколько такая пышность позволительна даже богачамъ, тогда какъ, по самому простому разсчету, всхъ нищихъ можно бы одть цною однхъ отдлокъ, употребляемыхъ на модныя платья.

Рчь моя возымла желаемое дйствіе: он тотчасъ ушли и преспокойно переодлись; а на другой день я имлъ удовольствіе видть, какъ об дочери, по собственному побужденію, отрзали шлейфы своихъ платьевъ и скроили изъ нихъ воскресные жилеты для Дика и Биля, своихъ младшихъ братьевъ. Ко всеобщему удовольствію, впослдствіи еще оказалось, что самыя платья выиграли отъ такой перемны фасона.

V. Мы пріобртаемъ новое важное знакомство. — На что мы возлагаемъ наибольшія надежды, то большею частію и приноситъ намъ наиболе вреда

Неподалеку отъ дома предмстникъ мой устроилъ родъ бесдки, осненной кустами боярышника и жимолости. Если погода благопріятствовала и мы кончали работу пораньше, мы обыкновенно собирались въ этой бесдк и въ тиши наступающаго вечера любовались обширнымъ видомъ на окрестнооти. Тутъ же мы пили чай, что теперь сдлалось для насъ не ежедневною трапезой, а исключительнымъ пиршествомъ, и такъ какъ мы не часто позволяли себ это удовольствіе, то приготовленіе чая было у насъ сопряжено съ немалыми хлопотный и особою церемоніей. При этихъ случаяхъ меньшія дти читали намъ вслухъ, и, когда мы кончали чаепитіе, они допивали остальное. Иногда, ради разнообразія удовольствій, дочери пли подъ акомпаниментъ гитары, и, пока происходилъ этотъ маленькій концертъ, мы съ женою нердко гуляли вдвоемъ по склонамъ холма, испещреннаго голубыми колокольчиками и васильками, съ восторгомъ говорили о своихъ дтяхъ и наслаждались освжительнымъ втеркомъ, который приносилъ намъ на своихъ крылахъ и музыку, и здоровье.