ВЕХИ 70-ЛЕТИЯ Очерк советской политической истории

Если мы обратимся к истории неудержимого восхождения Иосифа Сталина, мы увидим, что его взгляды на экономику всегда определялись интересами борьбы за власть. Он объединяется с Бухариным, чтобы расправиться с "левыми", а затем призовет "левых", чтобы покончить с "правыми". До 1927 г. Сталин поддерживает программу Бухарина, призвавшего крестьян "обогащаться". Это дает ему возможность расправиться с "левой" оппозицией. С лета 1927 г. Сталин перевертывает фронт.

Трудности с заготовкой зерна, вызванные государственной политикой цен на сельскохозяйственные продукты, становятся предлогом для наступления на деревню. 30 тыс. коммунистов направляются в деревню, чтобы "выколачивать" хлеб. Крестьяне говорят: "вернулся 19 год". 15 января 1928 г. Сталин покидает Москву и направляется в Сибирь - в последний раз он совершает подобную поездку по стране. Сталин возвращается с директивой - ее станут называть "урало-сибирский метод" - применять к крестьянам 107 статью Уголовного кодекса и наказывать "за укрывательство" зерна, как за спекуляцию, привлекать к поискам зерна "бедняков", давая им 25% конфискованного зерна. Это был ленинский метод внесения гражданской войны в деревню.

Главным врагом объявляется — кулак. Совсем недавно Калинин писал: "Кулак это жупел, это призрак старого мира. Это не общественный слой, даже не группа, даже не кучка, это вымирающие единицы". Теперь Сталин на пленуме ЦК гордо заявляет: "Мы давим и тесним постепенно капиталистические элементы деревни, доводя их иногда до разорения". В апреле 1928 г. Сталин объявляет о расторжении "гражданского мира": "Мы имеем врагов внутренних, мы имеем врагов внешних. Об этом нельзя забывать, товарищи, ни на минуту".

7 ноября 1929 г. "Правда" публикует статью Сталина "Год великого перелома". Она заканчивалась словами:

"Мы идем на всех парах по пути индустриализации". Поэтическая метафора стала реальностью через семь недель:

27 декабря 1929 г., обращаясь к марксистам-аграрникам, Сталин объявляет о переходе к политике "ликвидации кулачества как класса", к политике коллективизации. НЭП кончился. Начинался очередной "большой прыжок". Начиналась "революция сверху", значительно более радикальная, чем Октябрьский переворот, сломавшая основы жизни более 130 млн. жителей деревни, составлявших 2/3 населения страны, окончательно изменившая характер государства.

Зима 1929—30 гг. — была страшным временем "сплошной" коллективизации. Советский историк пишет: "В принятом 5 января 1930 г. постановлении о темпах коллективизации намечалось в основном завершить коллективизацию на Северном Кавказе, Нижней и Средней Волге осенью 1930 г..., а в остальных зерновых районах — осенью 1931 г." ("Правда", 9.8. 87). Советский историк не пишет — кто же "принял постановление" о безумных темпах. Зато он объявляет: "В марте 1930 г. ЦК ВКП(б) принял решительные меры по исправлению положения". Достаточно обратиться к газетам 1930 г., чтобы обнаружить, что постановление о темпах было принято тем же самым ЦК ВКП (б), который два месяца спустя затрубил — временный — отбой.

65 дней - от 27 декабря 1929 г., когда Сталин объявляет о переходе к сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса, добавляя "снявши голову по волосам не плачут", до 2 марта 1930 г., когда тот же Сталин публикует в "Правде" статью "Головокружение от успехов", в которой всю вину за эксцессы сваливает на исполнителей - потрясли страну гораздо больше, чем те "десять дней", о которых писал Джон Рид.

Одновременно идут два процесса: создаются колхозы и раскулачиваются "кулаки". Оба процесса взаимосвязаны. "Раскулачивание должно дать колхозам материальную базу, которую неспособно дать государство. Раскулачивание, лишая деревню наиболее активных, предприимчивых, независимых крестьян, подрывало дух сопротивления в деревне, облегчало коллективизацию. Наконец, судьба "кулаков", изгоняемых из родных мест, ссылаемых на север, отправляемых в тюрьмы и лагеря, демонстрировала всемогущество советской власти.

Юридического определения понятия "кулак" не было. И это давало власти могучее оружие. В одном районе "кулаком" считался крестьянин с двумя лошадьми, в другом — с одной. Кулаком объявлялся тот, кто не шел в колхоз. Не кулак был врагом, а враг — был кулаком. Врагом же становился каждый, кто не хотел идти в колхоз. Для облегчения коллективизации каждая республика, область, район получили план. Норма коллективизации всюду была одинаковой — 100%, норма раскулачивания варьировалась в границах 5—7%. Там, где начальство хотело отличиться, план перевыполнялся. В отдельных районах раскулачивали до 15-20% крестьян.