Вехи 70-летия. Очерк советской политической истории

Идет лихорадочное сооружение нового мира, и страх становится составной частью воздуха, которым дышат советские люди. В ноябре 1928 г. пленум ЦК принимает решение о проведении второй генеральной чистки членов партии. В том же 1928 г. проходит первый — после 1922 г. — большой показательный процесс, так наз. Шахтинский. Судят инженеров и техников, обвиняемых в неизвестном ранее преступлении — вредительстве. Вредитель становится новым врагом и объяснением всех неудач социалистического строительства. Шахтинский процесс — целиком сфабрикованный ОГПУ — очередным воплощением ВЧК, — заканчивается смертными приговорами и кампанией ненависти. В 1930 г. очередная кампания ненависти «к врагам» организуется вокруг очередного сфабрикованного процесса — так наз. Промпартии.

В 1932 г. в Советском Союзе вводятся паспорта. В томе советской энциклопедии, вышедшем в 1930 г., еще можно было прочесть: «Паспортная система была важным орудием полицейского воздействия и налоговой политики в т. наз. полицейском государстве. Паспортная система действовала в дореволюционной России. Советское право не знает паспортной системы». Два года спустя оно ее узнало. Причем паспорта выдавались только жителям городов, крестьяне были их лишены, а тем самым закреплены в колхозах.

Страх, как необходимый элемент строительства коммунизма, был использован Лениным сразу же после Октябрьского переворота. ВЧК наводила ужас, ибо была — впервые в истории России — органом, который имел право искать врагов, вести следствие, выносить приговор и приводить его в исполнение. Одним из знаков изменения политики в 1921 г. было сокращение функций «органов», которые были переименованы. Страшные буквы — ВЧК — были заменены еще мало что значащим сокращением — ГПУ, потом — ОГПУ. Со второй половины 20-х гг. новое название приобретает все более зловещий смысл. В популярной пьесе А. Афиногенова «Страх», премьера которой состоялась в начале 30-х гг., физиолог проф. Бородин, исследовавший советских граждан, говорил в знаменитом монологе: «80% всех исследованных живут под вечным страхом окрика или потери социальной опоры. Молочница боится конфискации коровы, крестьяне — насильственной коллективизации, советский работник — непрерывных чисток, партийный работник боится обвинений в уклоне, научный работник боится обвинения в идеализме, работник техники — обвинения во вредительстве». Проф. Бородин, который в финале пьесы откажется от своих взглядов после беседы с сотрудниками ГПУ, добавляет: есть еще 20% граждан, которым, казалось бы, нечего бояться, «они хозяева страны», это — рабочие, выдвиженцы. «За них, — объясняет физиолог, — боится их мозг… Они все время стараются догнать и перегнать. И, задыхаясь в непрерывной гонке, мозг сходит с ума или медленно деградирует». Проф. Бородин заключает: «Мы живем в эпоху великого страха». А это был только 1931 год!

Когда румынский писатель Панаит Истрати, очень популярный в СССР, приехал на 10 годовщину Октября в страну советов, он обнаружил, что многое не соответствует тому, что ему раньше говорили о новом мире. Советские друзья писателя отвечали: нельзя сделать омлет, не разбив яиц. Писатель возражал: я вижу разбитые яйца, но не вижу омлета. Он был не совсем прав. Основным результатом «разбитых яиц» было создание культа Сталина. В 50-ю годовщину со дня рождения Сталина впервые было объявлено, что партией, государством, международным коммунистическим движением, всем прогрессивным человечеством руководит великий вождь — Сталин. В годы первой пятилетки Сталин прибирает к своим рукам огромную власть во всех областях жизни и становится объектом культа.

1934 г. начинается праздником. 26 января открывается XVII съезд партии. Это, как скажет Киров, — съезд победителей. В Кремле собрались те, кто руководил коллективизацией и организовал голод для окончательного разгрома крестьянства, кто руководил индустриализацией и ценой неимоверных лишений и усилий, используя армию заключенных, добился немалых побед.

Выступая с отчетным докладом, Сталин удовлетворенно констатирует: «Если на XV съезде приходилось еще доказывать правильность линии партии и вести борьбу с известными антиленинскими группировками, а на XVI съезде добивать последних приверженцев этих группировок, то на этом съезде и доказывать нечего, да, пожалуй, и бить некого». Славословия Сталину, вождю победителей, со стороны его вернейших соратников, достигают предела в гимне, пропетом Кировым: Сталин — величайший гений всех времен и народов.