Вековуха. Беляна из рода Рарога

Маар радостно выдохнул, а я закусила губу, чтобы не расплакаться. Я ведь всё уже решила.

Когда я вернулась в кровать, но просто упала лицом в подушку и заревела, что было мочи. Горько было мне. Смешалось всё в голове, словно некто ложку туда просунул да смешал все мысли. Было бы неправдой говорить, что Маар не волновал меня, не тревожил сердце. Но любовь ли то была? А Асмунд Ворон… от тепла его ладоней становилось спокойно. Казалось, что где он будет, там и дом мой. Но, Асмунд Ворон уже вскоре станет мужем для другой. А значит…

Я утёрла лицо рукавом рубахи и легла на спину. Нет. Хватит. Пора домой. Завтра же к вождю. Не буду дожидаться свадьбы викинга. Не буду. И если конунг позволит, то и отплыву вскоре.

Эта мысль немного меня успокоила. И я смогла забыться ненадолго тревожным сном.

Утром меня разбудила праздничная суета. Весь терем и двор гудел. Смеялись женщины. Украшали двор, готовились. Мужики хохотали, таскали бочонки с элем из погреба, ставили длинные столы. Молодые девушки бегали с цветами и лентами, украшали окна, плели венки, раздавали всем подряд. Я вяло смотрела на всю эту кутерьму из своего оконца. А потом во двор зашёл Асмунд Ворон. Воздуха стало не хватать. Я мигом спряталась, боясь пошевелиться. Нельзя терять время.

Я наскоро оделась, заплела косу, и побежала искать вождя. Конунга в тереме не было. Рабыни сказали, что он с самого утра и причалов. Корабли проверял, да смотрел как обстоят дела с починкой. Я даже не дослушала. Бросилась бежать к причалу, окольными путями, чтобы не увидеть Асмунда. Иначе не смогу. Ещё раз в глаза эти заглянуть и всё. Больше никуда не смогу уплыть. Даже если сильно захочу.

Я вышла из дверей, что были у задней стены терема, там обычно, рабы и слуги сор всякий да хлам оставляли. Поставила пару бочек друг на дружку, легко запрыгнула на них, и перелезла через забор. Ухнула вниз, аж сердечко зашлось. Ноги больно отбила. Даже зазвенело в ушах. Но я постаралась не думать о боли. Бежала что мочи было, словно гнал мен кто-то. Словно опоздать могла.

Солнце ярко светило с небес, освещая морскую гладь. Море сегодня было спокойное. Стояли ладьи стройным рядом, ходили воины, одетые в простые рубахи, чинили корабли, латали дыры, меняли доски.

Среди воинов я увидела конунга, который только — только спустился с ладьи, он отряхнул руки от древесной стружки и пошёл к берегу. Я успокоила дыхание и медленно подошла к нему.

— Здрав буди, вождь.

Он удивлённо вскинул брови, но всё же поздоровался.

— И ты здрава буди, вёльва. Что привело тебя ко мне? Дело есть какое?

— Есть вождь, — кивнула я. — Разговор важный. Надо уж решать что-то.

Вождь кивнул, видимо понял, о чём я говорю. Он указал мне рукой куда-то в сторону от причала, и я пошла за ним. Когда ладьи остались в отдалении, и шум от топоров и молотков перестал достигать нас, конунг повернулся ко мне.

— Что же, молви своё слово.

Я вздохнула и взглянула на вождя.

— Давно уж я твоя гостья, вождь. Уже весна к концу идёт. Обещал ты меня отпустить, как раны свои залечу. Так вот раны мои зажили. Я окрепла. Пора бы и честь знать.

Вождь выслушал меня и кивнул.

— Твоя правда, вёльва. Ты моя гостья, и вольна уплыть, уж раз на то твоя воля.

— А уж коли моя воля, вождь, так почему я всё ещё здесь? От чего ты тянешь? Нечего мне тут делать. Своим трудом отплатила я сполна.

Конунг кивнул, соглашаясь с моими словами. Но тут же поднял руку, видя, что я снова хочу говорить.

— Теперь и я спрошу тебя вёльва. Твой… волк, с которым ты прибыла сюда, так же говорил со мной этим утром. И просил дозволения, чтобы к моим воинам примкнуть. Мешать не буду его воле. Он сильный и умелый боец. И приняли его здесь. Не будешь ли ты против, если он остаться решит?

— Не буду, вождь, — кивнула я, а внутри всё оборвалось. — Маар волен сам свой путь выбирать.

— А так же, он и за тебя просил… — продолжил конунг. — Мила ты ему, вёльва. Да ты уж, поди, и сама знаешь. Просил он чтобы тебя тут оставить. Да женой своей назвать хотел.

Я сжала зубы. Он видел мой взгляд. Его лицо смягчилось, и он печально усмехнулся.

— Да только тебе тут не мило… сердце к родным берегам тянет.

— Тянет, вождь, — тихо проговорила я, прижимая руки к груди.

— Ну уж на то воля твоя…Так тому и быть. После свадьбы Асмунда и моей дочери, ты сможешь отправиться в путь.

Внутри всё похолодело, словно кусок льда положили в нутро.

— Не могу я ждать, вождь! — воскликнула я. — Не могу…! Сделай милость, снаряди корабль, пусть меня уж завтра отвезут.

Конунг насторожено глянул на меня. Его взгляд был хмурым, глаза сузились.

— А чего ж поспешность такая? Вона скока времени провела тут, и ещё бы немного побыла. Али не угодили чем?

— Нет, вождь… не в твоём гостеприимстве беда. Боюсь, что могу передумать, а потом маяться всю жизнь. И не будет мне уж покоя.

— Не мой ли воин, причина?

Я испуганно расширила глаза и тут же опустила лицо. Конунг подошёл ко мне, взял мой подбородок и поднял лицо. И я сразу поняла, он, словно книгу меня прочёл…

Он удивлённо отнял от меня руку и как-то странно кивнул. А потом молча, отошёл.

— И давно твоё сердце болит по нему?