Вековые конфликты

За 70 с лишним лет, протекших со времени подавления восстания в северных графствах Англии и начала революции, на британской земле - если не считать одного эпизода (испанского рейда на Ньюлин) - не велось военных действий. Британские эскадры с 1588 по 1640 год не участвовали в главных морских битвах, в которых голландцы сражались против испанского атлантического флота. Революция первоначально не внесла существенных изменений в положение Англии на международной арене как раз из-за вовлеченности других держав в Тридцатилетнюю войну. Однако уже в 1648 году в переписке Мазарини четко прослеживается такая мысль: заключив мир на континенте, можно заставить партию противников Карла I уменьшить свои требования, угрожая им вмешательством французского короля и других европейских монархов. Однако Фронда спутала карты Мазарини и крайне сократила способность воздействовать на ход событий в Англии. Мазарини опасался, что в случае открытого перехода на сторону Карла I после его вероятного поражения английский парламент из чувства мести может пойти на союз с Габсбургами как противниками Франции. Поэтому нейтралитет в английских делах представлялся для Парижа наиболее разумной линией поведения. Это находило выражение и в том, что, щедро одаривая Карла I советами, французское правительство было чрезвычайно скупым в оказании материальной помощи1. Правда, в конце концов Мазарини все же собирался предпринять демарш в пользу Карла I, очень смахивавший на ультиматум. 19 февраля 1649 г., через день после обмена грамотами о ратификации Вестфальского мира, французский посол должнен был отправиться в Лондон с угрожающей нотой. Однако в тот же день прибыло известие о казни Карла I2. Французская интервенция против английской революции оказалась невозможной, к тому же более дальновидные из числа английских роялистов понимали, что такая интервенция только сплотила бы всю Англию против династии Стюартов3. А в декабре 1652 года Мазарини направил в Лондон Антуана де Бордо, который, выступая перед членами английского парламента, отметил, что дружественные отношения между государствами могут поддерживаться «вне зависимости от существующей у них формы правления»4.

Продолжением векового конфликта в центре Европы консервативный лагерь, несомненно, ускорил созревание субъективного фактора, приведшего к революционному взрыву в Англии. Не подлежит сомнению огромное влияние Тридцатилетней войны на сознание пуритан, особенно их возмущение политикой королевского двора в начале этой войны0. Безусловно, вековой конфликт разными путями обострял классовые противоречия в Англии, ускорял идеологическое формирование лагеря, противостоявшего абсолютизму. Быть может, рассмотрение в этом ракурсе центрального события европейской истории в XVII веке - английской буржуазной революции - позволит более глубоко понять замечательную мысль Маркса о том, что она выражала в гораздо большей степени потребности всего тогдашнего мира, чем потребности той страны, где она происходила6.

Диалектика истории проявилась в том, что Франция, участвовавшая в известной мере как внешняя сила в вековом конфликте, в самом конце его, по существу, пошла на то, чтобы отказаться от ставшей вполне достижимой цели - разгрома консервативного лагеря. И сделала это не только вследствие резкого обострения классовых противоречий внутри страны, проявившихся во Фронде, но и для разжигания нового векового конфликта путем организации вооруженной интервенции против английской буржуазной революции. Однако даже после подавления Фронды французское правительство, хотя оно не раз подходило к грани войны с Англией, в конечном счете сделало в 1655 году выбор в пользу тесных отношений с Оливером Кромвелем7.

Религиозная оболочка европейского векового конфликта безусловно способствовала сохранению религиозных покровов английской революции. Интересно отметить вместе с тем, что идеологическая оболочка Нидерландской революции совпадала с оболочкой векового конфликта протестантизма и контрреформации. Напротив, идеологическая оболочка английской буржуазной революции середины XVII века, тоже религиозная по своему характеру, была уже отлична от идеологии векового конфликта (идеологической формой революции была борьба различных течений в протестантизме - англиканства, пресвитерианства, индепендентства, различных течений народной реформации). Общеизвестно, что, по глубокому определению Маркса, английская революция была первой революцией европейского масштаба8. Но далеко не вполне выяснено в литературе, в какой мере она смогла сыграть эту роль из-за того, что была первой из ранних буржуазных революций, происходивших вне рамок европейского векового конфликта.