Вековые конфликты

Постоянные тайные контакты - и личные, и путем переписки - поддерживала с послом испанского короля доном Мендосой и сестра Гиза - деятельная герцогиня Монпансье, прозванная Фурией лиги. Одним из важных направлений активности испанской дипломатии стали попытки расколоть влиятельную партию «политиков» и переманить на свою сторону ее наиболее видных лидеров. Особые усилия начиная с 1582 года Филипп II предпринимал, чтобы добиться перехода в лагерь лиги полунезависимого губернатора провинции Лангедок герцога Генриха Монморанси. Ему предоставили крупную денежную субсидию, соблазняли возможностью создать прочный союз Гизов и Монморанси путем брака между их детьми. В конечном счете эти усилия оказались напрасными, и Монморанси постепенно перешел в лагерь противников лиги.

Испанская дипломатия старалась обеспечить своей политике поддержку иезуитского ордена. Правда, в сохранившихся документах вряд ли можно найти прямые свидетельства связей дона Мендосы с «Обществом Иисуса», и не только потому, что подобные сведения было не принято доверять бумаге. Дело заключалось в том, что иезуиты, подвизавшиеся в качестве вдохновителей и проповедников лиги, орудовали как бы на собственный страх и риск, не получая прямых указаний от генерала ордена Клаудио Аквавива и его помощников, которые делали вид, что им вообще ничего не известно о весьма бурной активности некоторых их подчиненных во Франции. Руководители ордена, возводящие двуличие в принцип своего поведения, не желали ставить все на одну карту.

Среди иезуитов, выступавших в роли агентов Гизов, особое усердие проявлял лотарингец Клод Матью, прозванный Курьером лиги. Его преемник Одон Пижен действовал в теснейшем контакте с доном Мендосой. Иезуитский проповедник Жак Комоле, Оратор лиги, призывал к передаче французского престола испанским Габсбургам. В том же духе действовали и другие «братья».

31 декабря 1584 г. был заключен тайный Жуанвильский договор Филиппа II с Гизами и Католической лигой, согласно которому стороны согласились добиваться признания наследником престола - вместо еретика Генриха На-варрского - престарелого кардинала Бурбона и полного уничтожения протестантской ереси во Франции. Испанский король обещал лиге ежемесячную субсидию 50 тысяч дукатов (около 150 тысяч флоринов)7 и военную помощь, взамен чего лига обязывалась содействовать переходу под власть Испании Французской Наварры, ряда других местностей и городов. Союзом с лигой Филипп II пытался достигнуть того, чего не удалось добиться Карлу V, - превращения Франции в вассала и инструмент гегемонистской политики испанского двора. Гизы, имевшие династические связи с шотландским королевским домом, вместе с тем предоставили теперь Филиппу II свободу рук в борьбе против Елизаветы. С 1585 по 1588 год Гизы получили от испанского короля свыше миллиона дукатов.

Генрих III, устрашенный быстрым ростом влияния лиги, пытался ввести в восточные районы Франции отряды швейцарских и германских наемников, но Гизы сумели не допустить этого. Король уединился в Лувре, окружив себя новой охраной - 45 дворянами, преимущественно гасконцами, о чем читателю, вероятно, известно прежде всего из популярного романа А. Дюма «Сорок пять». Екатерина Медичи весной и в начале лета 1585 года постаралась достигнуть соглашения с вождями, лиги (о ходе этих переговоров дона Мендосу регулярно информировал его тайный агент - личный лекарь короля Франсуа Мирон)8. 7 июля в Немуре был заключен договор между Екатериной и главами Католической лиги. Он был уже на другой день ратифицирован Генрихом III. Не-мурский договор являлся полной капитуляцией короны перед требованиями лиги. Он предусматривал отмену всех прежних королевских эдиктов, содержавших уступки гугенотам, запрещал исповедование во Франции любой другой религии, кроме католической; все протестантские священники должны были в течение месяца покинуть пределы страны, «еретикам» запрещалось занимать любые общественные должности. По одной из статей договора все королевские подданные в течение полугода должны были объявить о своей приверженности католичеству или быть изгнанными из страны. Захваченные гугенотские крепости, включая Верден, должны были быть переданы Гизам и их сторонникам. Казалось, чего могли еще желать в Эскуриале? Генрих III всячески стремился добиться от Филиппа II одобрения договора. В беседе с доном Мендосой король говорил, что «такое святое и справедливое» соглашение приведет и к сближению обоих королевств. В действительности дело обстояло иначе.