Вековые конфликты

В середине 40-х годов дело уже шло к полному разгрому габсбургского блока, что, однако, в свою очередь, вызвало серьезные противоречия внутри противостоявшей ему коалиции. Такому решению векового конфликта военным путем помешало его переплетение с новым вековым конфликтом. Поражение лагеря контрреформации было бы куда более сокрушительным, если бы не обострение внутренней борьбы в двух странах, принадлежавших, хотя и по различным причинам, к его противникам, - в Англии и Франции. Развитие буржуазного уклада и кризис феодального строя привели в обеих этих странах (в Англии в значительно большей степени, чем во Франции) к постепенной утрате прогрессивной роли, которую ранее играл абсолютизм. Английская монархия еще в конце 20-х годов XVII в. предпочла отказаться от активной внешней политики, чтобы ослабить свою зависимость от финансовых ассигнований, производившихся парламентом. Французскому абсолютизму - как раз ко времени, когда подходили к концу переговоры, приведшие к Вестфальскому миру, - пришлось сосредоточить усилия на борьбе с Фрондой - движением, в котором проявили себя и народное недовольство, и ранняя буржуазная оппозиция, но которое возглавляли крупные вельможи, нечуждые сепаратистским устремлениям и стремившиеся подчинить своим эгоистическим интересам правительственную власть.

Когда в 1642 году в Англии началась гражданская война между королем и парламентом, французское правительство заняло выжидательную позицию. Хотя его симпатии целиком находились на стороне Карла I, оно опасалось, что, открыто встав на его сторону, подтолкнет парламент к поискам союза с габсбургским блоком. Однако по мере развития английской революции стремление Парижа прийти на помощь Карлу усилилось. Оно, а также борьба с Фрондой побудили преемника Ришелье кардинала Мазарини пойти на компромиссный мир с императором. Об этом неоднократно говорил сам Мазарини.

Серьезные переговоры о мире стали вестись с 1641 [рода и особенно с июля 1643 года, когда начались заседания представителей воюющих сторон в вестфальских городах Оснабрюке и Мюнстере. Военные действия между тем продолжались. 2 ноября 1642 г. шведы разгромили имперцев во второй битве при Брейтенфельде - там, где за десять с лишним лет до этого (в сентябре 1631 г.) Густав Адольф одержал блестящую победу над имперской армией Тилли; в мае 1643 года испанцы потерпели сокрушительное поражение от французов при Рокруа, и это уничтожило надежды на помощь Мадрида. Столкновения держав, входивших в антигабсбургский лагерь (в частности, начавшаяся в 1643 г. война Швеции против Дании), побуждали Вену тянуть время в надежде получить лучшие условия. В этом же был заинтересован и Мадрид -

война с Францией продолжалась (она окончилась лишь в 1659 г.), и установление мира в Германии усилило бы французское давление на Испанию. Мир означал бы потому и разрыв тесного союза габсбургских держав. Стремясь смягчить гнев Мадрида, имперские дипломаты пытались включить в договор отдельные выгодные для Испании статьи, уверяли, что он явится помощью для Испании, так как, если война будет продолжаться, император лишится наследственных владений и трона, а Испания потеряет наиболее верного союзника и т.п.7 В 1646 году Мазарини выдвинул план обмена Каталонии, в большей части занятой французскими войсками, на испанские Нидерланды. Мадрид поспешил выдать этот план голландцам, которые, естественно, опасались увидеть на своих границах вместо ослабевшей Испании сильную Францию. (К тому же для Голландии на первый план стало выднигаться и острое соперничество с Англией, приведшее к ряду войн в 50-60-е годы XVII в.) С 1647 года голландцы, по существу, прекратили воевать, а 30 января 1648 г, был подписан сепаратный испано-голландский догопор, после чего обе делегации покинули конгресс. Этот мир означал вместе с тем распадение габсбургского блока, он служил преддверием к миру между Францией и империей и одновременно к продолжению франко-испанской войны",

Мазарини писал 23 октября 1648 г. французскому пред ставителю в Мюнстере Сервьену: «Вероятно, было бы более благоприятным для общего мира, если бы война в империи продолжалась несколько дольше». Франция вынуждена из-за Фронды поспешить с заключением мира. Это спасло императора, так как «иначе его полный крах был бы неизбежным» .

Тень надвигающегося нового конфликта помогали консервативному лагерю выйти с относительно меньшими, чем можно было ожидать, потерями из завершившегоги старого конфликта. Поворот в политике Франции - самой сильной державы антигабсбургского лагеря - привел к соглашению между воюющими сторонами. В обоих лагерях «партия» мира объективно оказывалась неизменно более дальновидной, чем «партия» войны, и это было сия-зано с основами их позиции, вне зависимости даже от того, какие конкретные причины побудили их занять ее.