Вектор

Взгляд медленно перешел с его головы на правую руку, в которой крепко сжат кусок железа в метр длиной, больше напоминающий самодельный односторонний меч. Конечно, благодаря пистолету у меня преимущество, но факт того, что он смог выжить в этом хаосе, где никто так и не поймал его и не убил, заставляет бояться еще больше, чем кого-либо на Векторе, ведь он, судя по всему, выживал очень долгое время. Этот урод в орбитальном костюме, эластичном плотном материале, который укреплен на местах жизненно важных органов толстыми пластинами из неизвестного мне металла темного цвета. Десятки царапин разной длины и толщины, небольшие вмятины на шлеме и теле и масса старой крови его жертв покрывают его костюм, и, глядя на это, вместе с опасением принимаешь тот факт, что он легко ужился здесь и, возможно, опаснее никого нет.

Монстры сродни животным – простые инстинкты, а вот человек – это другое дело. Маска закрывает лицо: стеклянный полукруг от уха до уха, с небольшой решеткой на все стекло, соединенное с металлической оболочкой, защищающей остальную часть головы. От шлема тянутся трубки прямо за спину, к месту крепления баллонов, коих сейчас нет. По бокам лицевой части небольшие фонарики, из которых работают лишь два и то на левой стороне от меня. Разумеется, эта маска сделана крепче, чем что-либо, и, кажется, пистолет не прострелит ее, а стекло одностороннее, и для меня оно как зеркало, только с несколькими трещинами.

Мы все так же стоим, он смотрит на меня, я на него – и вскоре понимаю, что, возможно, лишь возможно, есть шанс на его помощь или хоть какую-то человечность в сфере случившегося. Вдруг он сохранил человеческие черты и мышление, близкое к цивилизованному? Хоть внутри меня кипят страх и тревога, я громко обращаюсь к нему:

– Я не собираюсь враждовать, – сделал небольшую паузу, – мне плевать, что было раньше и по каким причинам. Мне нужна помощь. – Он молчал, и я добавил: – Вы меня слышите? – Реакцией был лишь шаг в мою сторону. – Я прилетел сюда ради своего брата, на все остальное мне плевать, слышите?

Это был отчаянный шаг, обстановка лишь накалялась, а контакт наладить не получится, придется повиноваться инстинктам. Положение пока неизменно, но, глядя на того, кто напоминает охотника среди металлических джунглей, обладая крепким и большим, чем мое, телосложением, и выше на пол головы, из-за чего смотрю на него чуть снизу, я все глубже осознаю, в кого превратило его это место и сколько раз ему приходилось убивать, даже не считая людей.

«Любовь и ненависть – все зависит от восприятия» – снова прочел я про себя, видя, как он еще сильнее сжимал и словно разминал оружие своей рукой, и, слегка покачивая отрицательно головой, я произнес:

– Не делай этого, пожалуйста.

Запись 24

Бежать можно было только назад. В коридоре он почти догнал меня, от соприкосновения его ног с полом чувствуется вибрация. Я бегу, возможно, от единственного человека, кроме меня, на Векторе и ощущаю, как его рука вот-вот схватит меня со спины. В помещении с койками он слегка отстал, задев одну из них, немного вырвав ее из пола. Подбегая к восстановительным капсулам, я совсем забыл про спящего тут мутанта. В первое мгновение страх нахлынул на меня – от ожидания того, что справиться с двумя сразу невозможно, но сразу же появилась идея. Посмотрим, как этот урод справится с ежом. Пробегая мимо, выстрелил пару раз рядом с ежом, от такого шума он сразу начала просыпаться, и все, что мне оставалось, – найти укрытие, и капсулы были единственным вариантом. Залезая в одну прямо напротив коридора, откуда вбежал Охотник, еле успел закрыть ее, прежде чем он со всей силой ударил мечом по стеклу, оставив небольшую трещину. Он яростно стал наносить удары по капсуле, один за другим, не останавливаясь. Масса ярости и ненависти – помимо ударов куском железа, он также удачно применяет руки и ноги, и хоть страх поглощает меня, но панике поддаваться рано: каждую секунду, что он тратит на меня, стоило бы использовать для собственной безопасности. И теперь это будет стоить ему жизни: единственный, на кого он может напасть, находится позади.