Вектор

– Эй, сильно не увлекайся, были случаи, когда он убивал! – Но я уже не слушал его, поднявшись с пола, подошел вплотную к стене, вдоль которой стеллаж, и прислушался.

– Ты слышишь это? – почти сразу спросил я.

– Что? Я ничего не слышу, о чем ты вообще?

– Там кто-то есть…

Меня переполняют интерес и ожидание. Выйдя в коридор, свернул направо, остановился у следующего помещения, откуда доносились шаги. Отделяли от медицинского центра стеклянная дверь и стены. Не решаясь войти вовнутрь, увидел вдалеке человека: он стоит, хоть освещения и много, но лица не видно, и так его силуэт и остался бы вдалеке, не появись черная субстанция в паре метров от меня за стеклом. Движение некой бесформенной жизни было строго направлено к неизвестному, который также заметил инородное тело. Делая шаги в сторону черной жидкости, он не испытывает страх или ненависть, его слова говорят за себя.

– Как ты прекрасна! – обращается он к субстанции, медленно тянущейся к нему навстречу. – Уникальное творение, я не желаю тебе зла, и будет честью для меня, если мы станем едиными и будем поглощены всеобщей любовью и гармонией. Недавно я понял, что больше не хочу бояться, не хочу жить в мире, где столько боли, и всего лишь нужно поверить в любовь и сознаться в том, что все мы хотим жить в счастье, независимо от всего вокруг.

Смолистая масса медленно затянула его в свои объятия, где он смиренно принял то, во что верил, и попросту исчез, словно его и не было… Как все и оказалось на самом деле, это была галлюцинация, и я знаю, почему она появилась. Ведь в момент его речи я видел самого себя, и мне захотелось сделать то же самое, ибо это избавило бы меня от ситуации с братом.

Все это время Нолан звал меня, я слышал его голос из КПК, словно откуда-то издалека, он говорил, что ничего не слышит и все это лишь галлюцинация. Все исчезло за секунду – ни черной массы, ни следов, даже свет стал более приглушенным.

– Я перезвоню, – все, что я смог сказать.

Он что-то говорил, но я просто выключил КПК, быстро вернувшись на склад. Запер дверь, упал на колени, еле-еле сдерживая накинувшуюся на меня многотонную панику. Я дотянулся до ближайшей капсулы и сделал укол, прямо сквозь штанину, без колебаний, без сожаления или страха. По-другому я не смогу выжить, просто не смогу.

Запись 48

Проснувшись, я получил то, чего ожидал, – спокойствие. Ни голосов, ни боли – отличное состояние, как у нормального человека. Лежа на животе, повернув голову влево – вижу перед глазами КПК. Перевернувшись на спину, поднял его, увидел семнадцать пропущенных вызовов от Нолана. Сколько же я так пролежал? Если верить первому пропущенному и если часы правильные, то почти шесть часов я был без сознания, это стоит полученного эффекта. Поднявшись с пола, размял затекшие мышцы – как это приятно, словно я в нормальном мире. Вокруг все так же, как и было, разве что воспринимается намного приятнее и увереннее. Дабы не терять время зря, позвонил Нолану.

– Привет, брат.

– Как же я рад, ты жив! Что там произошло, почему ты не отвечал столько времени?

– Я был без сознания. Вернулись галлюцинации, и пришлось принять пронокс. – Даже не представляю, какого ответа ждать от него, но, обдумывая его реакцию, мне пришла в голову идея, как избежать смерти брата.

– Как давно они у тебя, галлюцинации? – странно, но он был сдержан, словно знает, о чем спрашивает.

– Не знаю, часов после четырех, а может, и пяти, как прилетел сюда.

– Сама суть в том, что это очень быстро прогрессирует, если запустить. Пронокс помогает гасить этот эффект, но ненадолго. Рано или поздно придет время, когда ты перестанешь ощущать разницу между выдуманным миром и реальным.

– Хочешь сказать, это болезнь, но вылечиться невозможно? – Надо надавить на жалость, сможет ли он позволить мне умереть в одиночестве и страхе, будто разделяя судьбу многих несчастных здесь?

– Безумие не лечится. А вот происходящее здесь, – это другое. Я видел людей, которые принимали пронокс в больших дозах, они разительно отличаются от обратных. Причем всем – поведением, памятью, мутацией. Половина обитающих здесь тварей, – это бывшие люди, только вот вопрос, что сделало их такими – пронокс или то, от чего он должен лечить.

Каждое его слово, как кусочек мозаики, выстраивает общую картину произошедшего, но есть одно «но»: мне это уже не важно. Нолан жив, как и я, осталось выбраться отсюда и забыть навек.

– Какова же вероятность, что я стану меняться?

– Сколько раз ты уже принимал его?

– Четыре, может, пять.

– Тогда тебе еще далеко до перемен. – Его беспокойство обо мне возрастает, и это сыграет роль в спасении, когда придет время.

– Спасибо за поддержку, правда. Перед тем как принять пронокс первый раз, я…

– Главное – дойди до меня, ностальгия и драма лишь навредят сейчас, поверь.

Перебив меня, он отключился, и в очередной раз я остался один. Но главное – придерживаться плана, чтобы он смог выжить, иначе все это зря, и лучше я свихнусь, чем позволю ему закончить так, как все на Векторе. Собрав пронокс, проверив фонарик и закрепив КПК на руке, я вышел из кладовки.