Вектор угрозы

В помещении над лестницей мелькнул луч света. Потом снова – Федот водил фонариком, разглядывая заброшенный зал. Потом позвал напарника:

– Ляма, глянь! Здесь следы! Свежие, чтоб меня Лес взял! Свежие следы!

– Опа… Значит, кто-то нас опередил? Кто ж, когда? Замок-то заперт был, я его гранатой вышибал. Как это может быть, чтобы в запертую дверь кто-то вошел?

– А это возрожденцы, – догадался смекалистый Федот, – больше некому! У них ключ был! Они вошли, увидели, что пусто, и свалили.

– А если не свалили? – с тревогой произнес Лимон. – А если сидят где-то здесь и нас слушают? А ну-ка…

Лязгнул металл – Ляма приготовил оружие.

– Да нет, – уверенно возразил Федот. – Стали бы они в запертом доме с такой пылищей сидеть! Заглянули, посмотрели и ушли.

– И дверь заперли?

– А что? И дверь заперли.

– Вот ты стал бы на их месте запирать? Ключ у них – ну ладно, пусть. Отперли, увидели, что ничего нет. Что бы ты дальше делал? Выбросил ключ, да и ходу.

– Так то я! А у возрожденцев все строго! Где отпер, там запри. Где помер, там лежи! Гы-гы… Чтобы порядок был!

– Тоже верно…

Алекс представил себе, как кочевники с тревогой вглядываются в следы на пыльном полу и никак не могут решить, что им делать, искать затаившихся армейцев или плюнуть на все и забыть о подозрениях?

– Знаешь, что? – решился наконец Лимон. – Идем, проверим, что там дальше?

Над головой зашаркали шаги – кочевники медленно шагали вдоль цепочки следов, оставленных в пыли. Федот рассуждал, что следы разные, есть побольше, есть поменьше.

– А вот совсем маленький! Дите, что ли? Или уродство какое-то? Разве мелких в Армию Возрождения берут?

Яна, слушая, как обсуждают ее размер ноги, погрозила кулаком потолку и едва слышно прошипела: «Сам ты уродство!»

– Берут, берут, – бодро заверил Федот. – Сейчас и совсем малолетних вербуют. Чтобы воспитать в духе возрождения. И чего Хан тянет… ударили бы по их базам, разнесли в пыль!

– Ты, что ли, разносить будешь? У них пока что сила. Видел броник? Ну и другой техники пока что хватает. Нет, Хан верно делает. Мы еще им покажем. Не сегодня, а чуток погодя. О, гляди! Все следы в угол идут! Там же нет ничего. А ну, посвети!

Швед ухватил Алекса за рукав и увлек под лестницу, в темный закуток. Обернувшись, шепотом позвал:

– Яна!

Девушка отрицательно помотала головой и, отступив вдоль сетки, растаяла в темноте. «За грудой хлама спрячется, – решил Алекс, – она мелкая, ей там места хватит». Кочевники встали над спуском в подвал и долго светили фонариком. Луч света облизывал ступени, и Алекс хорошо представлял себе, какие мысли сейчас ворочаются в головах Лимона и Федота.

– Пойдем к выходу, а? – попросил Федот. – Не нравится мне это место, стремное какое-то.

– Не-е… – протянул в ответ Ляма, – проверить надо, а вдруг там что-нибудь интересное? Армейцы неспроста сразу в подвал сунулись. Я посмотрел, след сюда сворачивает, а у выхода наверху пыль не потревожена. Значит, что-то здесь было такое, из-за чего они головы подставляли.

– А Котел сказал…

– А Котел не узнает, что мы в подвал лазили, если ты ему не скажешь.

– Ну…

– Вот тебе и «ну». Я вперед иду, а ты чуток сзади. И по сторонам поглядывай.

– По каким еще сторонам? Фонарик-то один, тот, что у тебя!

Швед замер под лестницей, и Алекс догадался, что тот хочет сделать – скинуть идущих по ступеням над его головой кочевников, – тогда и стрелять не придется. Поняв замысел Шведа, он сместился на другую сторону лестницы и тоже приготовился.

Федот с Лямой шли медленно, осторожно нащупывая ступени сапогами. Под ноги они не глядели, луч фонаря скользил из стороны в сторону, обшаривая пустой подвал, перегороженный сеткой. Значит, и кочевники вертят головами вслед за движением светового пятна. Лимону что-то не понравилось, и он остановился. Тут же замер и второй кочевник. Швед начал вытягивать руку, но так и не закончил движения – луч света метнулся под ноги Лимону, кочевник сообразил, что под лестницей может быть пустота, удобное местечко, чтобы спрятаться.

И тут из дальнего конца зала прозвучало:

– Ой, мальчики! Здравствуйте!

Луч света сместился на голос, кочевники вскинули автоматы. Алекс приготовился броситься из засады – и будь что будет! Ведь они же сейчас стрелять в Яну будут! Вот дуреха, и зачем только это учудила! Напоследок он бросил взгляд на груду мусора, за которой пряталась Яна. Девушка медленно поднялась… и вот тут Алекс ощутил, что означает слово «изумление», которое сейчас никто не использовал и которое можно прочесть разве что в забытых книгах. Фигура Яны удивительным образом изменилась – под курткой округлился шикарный бюст, да так округлился, что, казалось, сейчас посыплются пуговицы со старой одежки, которая оказалась не готова к этой перемене – так же, как и Алекс.

Кто-то из кочевников над головой гулко сглотнул слюну – от этого звука, кажется, даже эхо пошло гулять под пыльными сводами… Луч фонарика больше не двигался, он уперся в Яну и только мелко подрагивал.

– Ну что же вы, мальчики? – томно улыбнулась Яна. – Не стойте там, проходите!