Вектор: Жизнь и смерть

И вот самый трудный шаг был сделан, первый из многих: перед ней лежит Портер, голова слева утоплена в отверстии стола и закреплена лямкой, чтобы он не мог ей даже двигать, рот был закрыт обтянутым вокруг головы бандажом, глаза же, как она могла предположить, стеклянные – посмотреть пока не решалась. Руки и ноги прикованы, поясница голая из-за задранной кофты, которую она сразу же поправила, тем самым дав ему сигнал о своем присутствии.

Ей по-настоящему страшно было представить, какая метаморфоза чувств и мыслей заполняет его голову, где она занимает если не первое место, то наверняка в тройке лидеров, отчего и до того разгоряченная вина словно теми же стяжками сковывала ее в словах и мыслях. Подобные размусоливания она не любила – лучше быстро, но грубо, нежели стремиться к аккуратности в подобные моменты, боясь собственного ущерба. И только она схватилась за ближайшее крепление, туго стягивающее его левую кисть, как отпустила ее, оставив все так, как и было. Он молчал, совершенно не издавая звуков, будто бы вообще замер, задержав дыхание, – но это было затишье перед бурлящей необузданной силой, которую он вынашивает для того момента, когда будет уверен в возможности реализации. Подобное она чувствовала всем телом, даже сквозь костюм. Он был в том состоянии, когда малейшее лишнее движение может вызвать настоящий взрыв. Света оперлась руками на стол, чуть ли не буквально чувствуя весь вес сложившейся ситуации и собираясь с силами, вынуждая себя смотреть на это с объективной точки зрения, где эмоциям не должно уделяться внимания вовсе. Она заговорила:

– Ты здесь не из-за того, кем ты являешься или какие поступки совершал. Откровенно говоря, даже я не обратила бы на тебя должного внимания, если бы ты не рассказал о том, что смог вылечиться. На Векторе, в этом месте, в этих условиях лекарство или вакцина, да хоть что-то, в чьих силах предотвратить победу инопланетной жизни, будет считаться ценнейшим ресурсом. И тут нет личного ни у кого, повторюсь, персонально ты ни в чем не виноват. Ты пытался выжить всеми доступными средствами – и ты выжил, лишь это важно. На твоем месте любой из нас поступал бы так же, нарушая все дозволенные нормы морали и правила, более не действующие на Векторе. Произошедшее сейчас – не более чем последствия, в которых нет гнева или обвинения, лишь механические выборы на пути к цели. Мне не нравится то, как с тобой обошелся Остин, будь я рядом – не позволила бы, но меня не было. Блядь, да я даже не знала, где ты. Но так уж вышло, и можно было бы что угодно говорить, добейся мы, наконец, поставленных целей – но до этого еще не близко. Я не прошу прощать его, но прошу понять, потому что ситуация сейчас крайне… Все, что я пытаюсь сказать, – это то, что ты ни при чем, тут ничего личного, помни это.

Света почему-то была уверена в отсутствии обратного пути, несмотря на то что ее слова, больше походившие на речь, произносить которые она умела лишь для поддержки боевого духа, вряд ли бы сейчас принесли результат, близкий к прощению или пониманию. Лишь закончив, словно пережив все заново, но уже разжевав каждый аспект, становится четко и предельно ясно, что она давала ему понять события, расставляя все на свои места для того, чтобы, когда Портер будет освобожден от оков, ни при каких условиях не было никакой мести, как и поиска справедливости, – все останется позади.

Уверенно, но не спеша она снимала все крепления, каждый раз звук отщелкивания эхом раздавался вокруг, и пока Портер лежал без движений, Остин отреагировал именно так, как ожидала она, поймав себя на мысли, что ей специально хочется взбесить его непослушанием, идя на упрямство, – все как она любит.

– Я же сказал не делать этого!

– Я не подчиняюсь тебе. Держать его так – это…

– Мне плевать, что ты думаешь, сейчас он – пленник!

Не реагируя, Света отстегнула целую левую руку, но, обернувшись, увидела направленный на нее пистолет, разумеется, он выдерживал дистанцию в два метра, сразу же подойдя к капсуле Питера.

– Серьезно? Да ты в край охуел угрожать мне?!

– Он тебя не возьмет, костюм крепок, но вот только это разрядник, ты уже получила от меня, не вынуждай снова!

Света молча смотрела на него, уверенно готовая принять удар. Только она стала искать способ устранения Остина, явно приближающегося к пересечению точки невозврата, как он указал ей выйти, отчего в любой другой ситуации она бы постаралась выкрутиться, но сейчас, здесь, лучше повиноваться. Что она и сделала, идя спиной вперед, не сводя с него взгляда, даже не поднимая руки, говоря твердо, сдерживая злость:

– Мы не варвары, а он ничего плохого не сделал!

– Ты этого не знаешь, – отрезал он, подойдя чуть ближе, теряя терпение, отчего она опрометчиво сделала глупость, попытавшись выбить разрядник, но недооценила его, ведь сразу же он направил его на Портера, вынудив ее остановиться. – Ты так защищаешь его, словно он невинная жертва, а на деле руки у него в крови не меньше нашего.

– Ты этого не знаешь.