Векы барбат

Нита с трудом сглотнула застрявший в горле ком:

— Они не могли убить его. Он много лет прожил рядом с ними и теперь был одним из них. Но им надо было защитить себя.

— От чего?

— От проклятия.

— Какого проклятия?

Нита ощутила внезапную дрожь в ногах. Стягивавшая лодыжки цепь тихо звякнула. В комнате вдруг стало очень жарко, стены окрасились в обжигающе-желтый цвет.

— Если можно, дайте воды, — попросила она, снова пытаясь отвлечь седоволосого от вопроса.

Мужчина встал, подошел к боковому столику и налил ей чистой воды. Потом поставил стакан перед Нитой, но та даже не притронулась к нему.

Снова усевшись за стол, мужчина сказал:

— Расскажите мне о проклятии.

Может быть, подумала она, может быть, если я обо всем расскажу, может быть, хоть кто-нибудь поймет. До этого все, с кем она разговаривала — полиция, врачи, доктор Зауэрс, — все они были слишком нетерпеливы, верили в то, во что хотели верить, а не в ее слова, хотя она знала, что произошло на самом деле. Этот мужчина с мышиными волосами и глазами, который сказал, что слушает ее, — может быть, он и в самом деле выслушает ее. Может быть, он ей поверит.

Доктор Зауэрс снова постучала по столу длинными, как у животного, ногтями со слоем густо-фиолетового лака. Казалось, они только и ждут, чтобы вонзиться в плоть.

— Доктор Зауэрс, как вы отнесетесь к тому, что я на несколько минут останусь с Нитой наедине?

— Зачем? — сердито спросила Зауэрс. — Это не по правилам.

— Да, я знаю. Но я хотел бы испробовать один прием, который, как я обнаружил, приводит к отличным результатам. Если вы не возражаете…

Зауэрс неохотно встала из-за стола. Такое изменение планов ей явно не нравилось. Прежде чем уйти, она проверила пленку в камере.

— Спасибо, — бодрым тоном произнес седоволосый.

Врач вышла за дверь и с треском захлопнула ее за собой, не посчитав нужным ответить.

Когда она ушла, мужчина посмотрел на Ниту и улыбнулся:

— Вот так. А теперь расскажите мне, что же там произошло.

Отчего-то Ниту его поведение одновременно и обнадежило, и напугало. Дрожащими руками она взяла стакан, сделала небольшой глоток и снова поставила воду на стол, стерев рукавом несколько пролитых капель. Пальцы она по-прежнему сжимала вокруг стакана, словно отпустить его значило уплыть в бесцветную вселенную.

— Как жители деревни поступили с векы барбат?

— Они посадили его в клетку. В этой клетке он жил все время. Иногда ему давали чуть-чуть крови, чтобы он не умер. Так он продолжал существовать.

— А когда те люди умерли?

— Поначалу за ним присматривали все жители деревни, но потом, когда наступила зима, одна женщина предложила забрать векы барбат к себе домой, и с тех пор он постоянно жил в клетке. Она… заботилась о нем, а потом ее дочь, и так далее. Со временем сложилось так, что за него отвечает только один человек. Одна женщина в каждом поколении. Она передавала эту обязанность следующей в роду, самой старшей из своих потомков. В конце концов пришел черед моей бабушки.

— А когда ваша мать умерла, следующей в роду стали вы?

Ее руки похолодели и начали дрожать.

— Да.

Мужчина немного помолчал:

— А вы сами хотели этой ответственности? Присматривать за векы барбат, жить рядом с ним?

— Я… Я не знаю, — ответила она. Никто раньше не спрашивал ее об этом. И буник не спрашивала. Считалось само собой разумеющимся, что Нита поедет учиться, а потом вернется в деревню и родит детей, вырастит одну дочь и станет присматривать за древним существом, которое будет жить рядом с ней, в клетке, как жило со всеми женщинами ее семьи до нее.

— Вы сказали, что векы барбат ходил по деревне и что в лесу он пытался дотронуться до вас. Значит, из клетки его выпустили.

— В свое время одна из присматривавших за ним женщин решила, что если его не кормить, он будет слабым, а значит, по вечерам его можно выпускать на прогулку, надо только привязать его за лодыжку длинной веревкой. Так как вреда от этого не было, все с ней согласились. В любом случае, он не выносил солнца и всегда возвращался в клетку на день.

— Как вампир, — сказал седоволосый. — И он питался кровью.

— Да.

— Чьей кровью?

— Всей деревни.

Мужчину это откровение несколько шокировало:

— Не животными?

— Нет. Его тело не переносило крови животных. Только людей.

— Вашу кровь он пил?

— Иногда.

— Как… как это происходило? Он кусал вас?

— Конечно, нет! — ответила она, чувствуя нарастающее напряжение. — Мы все по очереди резали себе руки и ноги и каждый день приносили ему кружку с кровью. Ему этого хватало, чтобы не умереть.

— Но зачем вам нужно было сохранять ему жизнь на протяжении нескольких веков?

— Потому что убить его значило навлечь несчастье.

— Но из-за него ваша деревня пострадала, разве не так?

— Его убийство принесло бы еще больше горя. Он был цыганом. Он знался со злыми духами. Духи пришли к нему, выслушали и дали ему то, о чем он просил. Люди не знали, что произойдет, если убить его или отпустить на волю, но знали, что на них падет проклятие и в деревню придет беда. Им было неизвестно, что это за беда, вот и все.