Веледар

Она опрокинула ступку себе на ладонь, и по старой, в гречишных пятнах, коже поползла тьма, обволакивая кисть, как жидкий дым, завиваясь кольцами. Томира поморщилась, но продолжала наблюдать за этим молча. Вскоре тьма впиталась в ее кожу без остатка, будто и не было ничего.

Ведьма встала и вышла в сени, хлопнув дверью. Воцарилась тишина. Вадим все так же сидел на полу, сверля Агвида ненавидящим взглядом, а сам ярл замер посреди горницы и старательно к чему-то прислушивался. На губах его играла легкая, мечтательная улыбка, а вскоре он даже замурлыкал что-то себе под нос.

Я напряженно ждала, что будет дальше. Колдовство, которое на моих глаза сотворила Томира, было мне незнакомо, но я все равно могла смело сказать: это что-то очень темное, от чего долго придется отмываться даже в самой глубокой и быстрой реке.

Из сеней раздался грохот, а за ним еще один. Агвид радостно потер ладони, подмигивая мне, велел:

— Никуда не уходите, — и тоже выскользнул в сени.

* * *

— Вадим, — голос ведьмы предательски дрогнул, когда стражник посмотрел на нее. — Вадим, прости… Я и подумать не могла, что так все выйдет. Не бойся, я сделаю все, что он скажет…

Она шептала и шептала, а по ее лицу вновь катились крупные слезы, и Вадим даже не мог ее прервать, только яростно мотал головой и прожигал ее взглядом. За что она просит прощения, глупая? Кто же виноват, что он много лет служил человеку, который теперь готов обменять его жизнь на свои желания.

— Вот и все, — Агвид снова вошел в горницу, и ведьма тут же замолчала, вот только сдерживать жалобные всхлипывания не могла. — Ты чего это, Селена? Уже оплакиваешь своего наемника? Брось, он не стоит твоих слез. И для его бессмертия я найду лучшее применение.

В руке ярла тускло сверкнул черный камень. Он поднес его к самым глазам, любуясь, покатал в горсти, ласково оглаживая пальцами каждую грань.

— Сколько я тебя искал…

— Ты что, убил людей Ратмира? — голос ведьмы сочился презрением, как змеиные клыки — ядом, а слезы иссякли сами собой.

— Не я, а ведьма, — поправил ее ярл. — Но Ратмиру мы скажем, что это сделала ты. Тебе ведь уже будет все равно, а в колдовстве этот юнец ни черта не смыслит, я ему любую байку скормлю. Он погорюет, но проглотит.

— Насколько низко ты еще готов пасть, чтобы добиться своего, Агвид?

— Тебе ли говорить об этом, Селена? Подумай, с кем ты связалась.

— Это ты меня связал, во всех смыслах, — она растянула губы, и это должно было быть улыбкой, но больше походило на звериный оскал. — Ты хотел бессмертия? Что ж, забирай. Не буду портить тебе момент. Одного не могу понять: как Ратмир мог поверить в то, что дар достанется твоему сыну? Недалекий у тебя сосед.

Агвид смотрел на ведьму долго, прищурив серые глаза, но потом отвернулся, поднес к губам камень и шепнул:

— Принимаю дар.

Минерал на мгновение засветился изнутри, а затем треснул ровно по середине и вновь стал тусклым и безжизненным. Ярл с шумом втянул в себя воздух, хватаясь за грудь, пошатнулся… А затем рассмеялся, сперва тихо, но вскоре его раскатистый смех разлился по всей горнице, звеня: разве что глиняные горшки на шестке не полопались.

Вадим смотрел на своего правителя широко распахнутыми глазами, забывая дышать, пытаясь осознать, что произошло.

После того, как одна из Агвидовых ведьм оглушила его у колодца, он пришел в сознание только здесь, в этом доме, и до него доносились лишь обрывки разговора, так как в ушах еще долго шумела кровь. Но слово «бессмертие» он услышал. И теперь не знал, верить ли этому. В памяти всплывала беседа с Маиной.

Чего бы не убить его просто?

Могли бы — убили бы.

Вот о чем толковала белоголовая девица. Вот зачем Велемира притащили из соседних земель, угробив жизни тринадцати солдат. Агвид хотел бессмертия.

Кому ты служил все это время?

Как ты будешь жить дальше под началом этого человека?

Агвид и не подозревал о мыслях своего воина. Или подозревал, но ему было плевать. Он ликовал, получив желаемое, а Селена…

Вадим перевел взгляд на ведьму. Она сидела себе смирно и не думала ужасаться. Смотрела на ярла с каким-то мрачным любопытством, будто действительно гадала, чего еще от него ждать. Агвид же отсмеялся, присел за стол.

— А теперь поговорим о том, будешь ли ты спасать своего друга, Селена, — молвил он с довольной улыбкой на устах.

— И чего же ты хочешь за его спасение? — отрешенно спросила она.

— Бессмертие — это хорошо. Это просто потрясающе, но для полного счастья мне не хватает еще кое-чего, — он подался вперед, упираясь локтями в столешницу и глядя на ведьму исподлобья. — Отдай мне свой дар, Селена. Тот самый, что завещала тебе мать.

— А не подавишься? — с искренней заботой спросила она.

— Пережую и проглочу, — успокоил ее ярл. — Я бы убил тебя давно и забрал твой камень с даром, да вот незадача: только в твоей воле распоряжаться им. Так что будь добра, отдай мне эту способность, и Вадим будет жить.

— Мне жаль тебя расстраивать, — покачала головой Селена. — Но принять этот дар может только тот, кто одной со мной крови.