Веледар

— Плевать, — в который раз выдохнул он. — Сто лет… Это шутка какая-то?

— Это всяко лучше той участи, что сулил тебе Ратмир. Да и ты бессмертный, — прищурилась Селена. — Авось, дождешься.

Вот так. Хоть с мечом в руках, хоть с колдовским даром баба она и есть баба: упрется рогом, а коли спорить будешь, еще и слова твои наизнанку вывернет и в свою пользу обратит.

— Даже думать об этом не смей, — прошипел наемник, вновь ухватил ее за руку и потащил к краю поля. — Маина, мы уходим!

— Не получится, — донеслось до него многоголосье Полудницы. — Без моей воли это поле не покинуть.

— Чудно! — он резко затормозил, развернулся на месте, ловя в объятия врезавшуюся в него ведьму, и в упор уставился на огненную женщину. — Тогда меня заберешь вместо Селены.

— Вель, нет! — ведьма с Маиной рявкнули это одновременно, впервые, кажется, сойдясь во мнениях.

— Чего это «нет»? — фыркнул он. — Сто лет же всего.

— Зачем ты мне, дурень? — вновь зазвенели голоса Полудницы. — Занять мое место может лишь женщина. И для этого ей придется покинуть мир людей.

— То есть, умереть? — зачем-то уточнил Вель.

— Да.

Они все замолчали. Маина нервно перетаптывалась где-то в стороне, не смея больше и слова добавить. Если подумать, грядущий расклад устраивал ее полностью, ведь действительно, какое ей дело до Селены? Подруга бросила все и бежала от Ратмира, чтобы его, дурака, спасти. А он хотел спасти ведьму. Больше всего на свете. Больше жизни.

А ведьма была сейчас в его руках, такая смелая, непокорная, уверенная в собственной правоте. Вжималась в Веля всем телом и почти не дрожала. Он большим пальцем нежно погладил ее подбородок, измазанный в саже, приподнял, заглядывая в глаза цвета дикой зелени в обрамлении острых ресниц.

— Я не хочу, чтобы ты умирала.

Я не хочу, чтобы ты умирала.

Ведьма моргнула.

Капканы захлопнулись.

Она привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Впилась жадно, отчаянно, почти больно… Отстранилась мгновение спустя.

— Прости… — прошептала тихо.

— За что?

— За это…

Зубы свело такой болью, что из глаз посыпались искры, а в следующее мгновение тонкие руки ведьмы толкнули его в грудь. От неожиданности Вель пошатнулся, но сумел удержать ее. Вот только в бледных пальцах уже мелькнул камень. Небольшой. Агат, кажется.

И в следующее мгновение ноги Велемира подкосились, и он рухнул прямо в колосья, выпуская Селену из рук. Она тут же, проявив недюжинную ловкость, метнулась в сторону. Кинула камень Маине. Та поймала, непонимающе уставилась на минерал.

— Там его дар ходить, — шепнула ведьма. — Вернешь потом, — и шагнула прямо к Полуднице.

— Селена, нет! — Вель безнадежно взвыл, заскреб пальцами землю, на руках подползая ближе…

Но было поздно.

— Ты согласна? — зазвенели голоса.

— Да.

— Тогда по рукам.

Теперь он мог только бессильно наблюдать, как соприкасаются две ладони: живая, из плоти и крови, и огненная, источающая жар солнца.

Полудница растворилась в воздухе, будто ее и не было, а с молочного неба прямо в Селену ударил столб слепящего света.

Она закричала, и Вель закричал вместе с ней.

Но все звуки быстро потонули в реве небесного пламени, которое вливалось в ведьму, и лилось из ее распахнутых глазниц, и из раскрытого уже в немом крике рта, растекалось по полю, затапливая колосья, затапливая замерших воинов Ратмира и их лошадей. Затапливая весь мир.

Прошла секунда. Или час. И ничего вокруг, кроме этого белого света, уже не осталось.

Эпилог 1-й

Небо было голубым и безмятежным. И солнце было ярким, но ласковым, а ветер шумел листвой, как и положено порядочному ветру. До опушки доносилось чириканье и стрекотание птиц, легкое потрескивание веток и еще какая-то извечная лесная возня. Из зарослей папоротника, разросшегося здесь особенно буйно, вышла Маина, неся бурдюк со свежей водой. Журчание ручья тоже изредка долетало до слуха.

— Дай-ка я, — решительно заявила беловолосая девица, присаживаясь рядом с Велемиром на траву и передавая ему бурдюк.

Он взял его здоровой рукой, зубами выдергивая пробку, а раненной занялась Маина. Стащила все, что наемник успел навертеть сам, и принялась уже как следует перевязывать его плечо.

Вель жадно пил прохладную воду и щурился от удовольствия. Несколько струек стекли по подбородку и ниже, на грудь. Когда он, наконец, утолил свою жажду, бурдюк успел опустеть наполовину и был отложен в сторону. Велемир принялся наблюдать за ловкими пальцами своей подруги.

Она молчала, сосредоточившись на деле, и только когда закончила перевязку, спросила:

— Почему ты не убил его?

— Ратмира? — уточнил Вель.

— Да.

— А смысл? Агвид мертв. Обезглавить сразу два государства — это… чересчур.

— Ты бы возглавил.

Наемник устало прикрыл веки и тяжело вздохнул, не собираясь больше как-то объяснять свое решение, а уж тем более спорить. Маина сверлила его взглядом какое-то время, но, видимо, тоже не сочла нужным продолжать этот разговор. Потянулась к бурдюку.

Вель же немного подвигал больной рукой, проверяя ее работоспособность. Поморщился от боли, но в целом остался удовлетворен.

— Полегче, — прикрикнула на него подруга. — А то снова кровь пойдет.